Будь моей няней

— Загадываем какого-нибудь знакомого всем человека. Не обязательно близкого, но чтобы все могли его угадать. Это может быть кухарка или садовник, к примеру. Ведущий говорит ассоциации и свои образы с этим человеком. Участнику дается возможность одного уточняющего вопроса и одна попытка угадать. И так три раза. Если не угадали, выигрывает ведущий. Ответ так и не разглашается, чтобы можно было поломать голову в следующий раз. Начнем!

Граф хлопнул в ладоши.

— Камилла, ты первая. Итак. Если бы этот человек был животным, то собакой.

— Мм… под это много кто подходит. Например, Бурумбус был бы злым псом, а Женуария доброй болонкой. Вопрос: собака злая или добрая?

— Ответ должен подразумевать только да или нет. Задай правильно.

— Собака злая?

— Нет.

— Тогда Женуария.

— Нет. И следующая отвечает Памела. Пэм, если бы этот человек был птицей, он был бы дятлом.

— Дятел… дятел… Это потому, что он стучит по дереву? Или у него красная шапочка?

— Памела, вопрос должен быть поставлен так, чтобы ответ был да или нет.

— Хорошо, тогда дядюшка Бурумбус! Он работает с деревом!

— Да я же спросила про Бурумбуса, папа сказал — нет! — возмутилась Камилла.

— Ты спросила про Женуарию, — парировала Памела.

— Потому что папа сказал, что собака добрая. Значит, не Бурумбус! Что непонятного-то?

— Потому что это ты думаешь, что Бурумбус — злая собака. А папа мог думать, что добрая, — опротестовала Пэм.

— Короче, это не Бурумбус. Элли, ты поняла? — спросила Камилла.

Та сосредоточенно кивнула и перевела взгляд на посмеивающегося отца в ожидании вопроса.

— Если бы это был цветок, то календула.

— Вот, я же говорю, что-то яркое, значит, из одежды. Мири, спроси, — шепнула Памела.

— Потому что оранжевая? — послушалась сестру Элли.

— Нет, — улыбнулся отец.

Элли бросила убийственный взгляд в сторону сестры.

— Итак, второй круг. Камилла. Если бы этот человек был насекомым, он был бы пчелой.

— Трудолюбивый, значит… — задумалась Камилла. — И с деревом связан… Ну точно, Бурумбус подходит. И с цветами… А! Значит, садовник! Это наш садовник Флоринус! Точно! И деревья сажает, и пчелки над цветами кружатся.

— Нет, не угадала, — засмеялся граф и повернулся к Памеле: — Если бы он был книжкой, то был бы справочником.

— Медицинским справочником? — в волнении выпалила Пэм и даже подалась вперед.

— Да, — ответил с улыбкой граф, и глаза его довольно блеснули.

— Это наш лекарь, дядюшка Густаво.

— Умница! — похвалил граф.

— Да, я поняла. Календула — лечебный цветок, дятел лечит деревья, собака тоже помогает в лечении людей. Пчелы, я читала, тоже.

— Вот что значит много читать! Умница Памела, — похвалила я, бросив многозначительный взгляд в сторону Элли.

У той азартно загорелись глаза. Судя по ее настроению, она была готова сейчас героически прочесть всю библиотеку, не отрываясь, только чтобы выиграть. Как я уже заметила, Элли была очень азартной. Очень эмоционально реагировала на проигрыши и выигрыши.

— Теперь Памела водит.

Теперь уже и я включилась в игру. Время пролетело весело и незаметно. Но игра быстро исчерпала себя, потому что общих знакомых здесь у всех нас оказалось мало, все они почти были связаны с этим домом. Знакомых графа и Камиллы из академии не знали младшие сестры, их подруг не настолько хорошо знали другие члены семьи. Тех, кого знала я, они вообще не знали. Это надо исправлять, решила я.

— Поэтому, когда Элли выздоровеет, мы все вместе пойдем в кофейню к дядюшке Бонборино. И я познакомлю вас с чудесными тетушками: Нуттеллой, у которой самые вкусные пирожные в Магистратуме, Амарэттой, у которой все «курочки», а вы будете «птенчиками». — Я подмигнула девочкам, а они, вспомнив мои рассказы, захихикали. — И еще со многими другими жителями города.

— Вы уверены, что знакомство со всеми этими кумушками Магистратума девочкам пойдет на пользу? — потом наедине скептически спросил меня граф. — Недалекие сплетницы.

— Вы слишком поверхностно судите, — упрекнула я. — Я понимаю, вы хотите блестящего окружения для дочерей, но разве среди аристократов мало подлых или глупых людей? Образованность, конечно, возвышает человека. Если у него есть для этого задатки и пытливость ума. Но большинство, научившись манерам, не приобретает с ними в комплекте доброго сердца. Многие из простых обывателей Магистратума добрые и порядочные люди, разве можно это назвать плохой компанией для ваших дочерей? И разве не должны они видеть и узнавать мир? Или вы хотите растить их, как в оранжерейной теплице? Не считаю это правильным.

— Нет, Имма, вы правы. Делайте, как считаете нужным. Я полагаюсь на вас.

— Раз так, еще должна вам признаться, что я научила играть Элли в карты. — Я решила, что после таких слов самое время сообщить об этом графу.

И не зря. Возникла немая пауза.

— Что, простите, Имма? — желая убедиться, что не ослышался, переспросил граф.

— Я показала Элли, как раскладывать пасьянс. Она сказала, что вы не разрешаете им играть в карты, я обещала, что с вами переговорю. Вот, ставлю в известность.

Граф посверлил меня грозным взглядом, а потом хохотнул.