Будь моей няней

— Имма, вам не кажется, что в таких случаях сначала советуются со мной, а потом уже совершают поступок?

— Граф, вы меня в качестве кого наняли?

— Гувернантки, и что?

— Вы минуту назад сказали, что полагаетесь на меня.

— Имма, вообще-то я не зря запрещаю такие вещи. Как вы думаете, почему?

— Потому что азартные игры — это плохо. Что тут думать? — ответила я.

— И? Теперь мне интересно послушать ваши аргументы. Уверен, вы меня удивите в очередной раз, — с предвкушением обратился ко мне граф.

— Знаете, где прошло мое детство, граф? До того, как я попала к герцогу.

— Нет, Имма, но я был бы рад, если бы вы со мной поделились.

— В приморском курортном городе Форно, наверняка вы слышали о таком.

— Да, один из курортов, который любит богема и аристократия. Я бывал там пару раз, в том числе в самый счастливый период своей жизни.

— Да, все верно. Форно — город контрастов. Богема, элита, художники и музыканты, нувориши и мошенники всех мастей, авантюристы и аферисты, шулеры, картежники, воришки и шарлатаны, альфонсы и содержанки — кого только не привлекает он своими огнями в поисках острых ощущений. А может, и манит он к себе как раз поэтому — где еще пересекутся пути всех этих участников курортного приключения?

Граф слушал с волнующим меня интересом. Когда он так внимал, глаза его мерцали синевой бархатной летней ночи, манящей томной негой и ласкающей теплым ласковым ветерком.

— И я не раз, будучи ребенком, видела, как совращали разного рода подлецы юных неоперившихся отпрысков аристократов, воспитанных в строгих рамках запретов. Они как беззащитные птенчики легко поддавались соблазну всех пороков, потому что все запретное притягивает, как свет мотылька. И те, кто дает то, что запрещают родители и няньки-гувернантки, легко пользовались наивностью и неопытностью молодых людей, которые с непривычки пускались во все тяжкие, не чувствуя границ. И я вынесла для себя одно: запрещать что-то бесполезно, надо сделать так, чтобы желанное перестало быть недоступным. Вы знаете, что в школе у Памелы все девочки уже играют в пасьянсы?

— Нет, — растерянно сказал граф.

— Играют, и, конечно, Памеле не хочется от них отставать. Но дома ей приходится скрывать это. К тому же они видят, как те взрослые, которые запрещают, сами с азартом отдаются игре. А это учит детей лицемерить. Элли сказала, что ее мать любила играть в карты. Элли сама очень азартна. Очень. И это ее будущая проблема, с которой надо пытаться справляться уже сейчас. Я вижу один путь — понемногу давать ей играть, приучая к мысли, что игра — это просто игра, не больше, не меньше, а кроме нее есть еще много интересных вещей на свете. А пасьянс не самый худший вариант, он, как и шахматы, отлично развивает логику и память. Вы же не будете против шахмат, правда? Хотя ставки можно делать и там.

— Хорошо, Имма, вы, как всегда, меня убедили. Поражаюсь вашей мудрости и преклоняюсь, — склонил голову граф в шутливом поклоне.

В общем, граф полностью доверил мне детей. Через пару дней лекари осмотрели Элли и сообщили, что все плохое позади и девочка быстро идет на поправку. Граф собрался в дорогу, а у нас с Камиллой разгорелся скандал.

Глава 42 ТАЙНЫ КАМИЛЛЫ

Мы с младшими девочками ушли гулять в сад, но ветер сменил направление, и сразу похолодало. Я пошла в дом за кофтами и пледами. В своей комнате застала Камиллу, выходящую из гардеробной. Испуганное выражение ее лица тут же сменилось надменным.

— Что ты тут делаешь? — насторожилась я.

Мало ли какую пакость затеяла эта враждебно настроенная ко мне девица.

— Не ваше дело, — огрызнулась она.

— Ничего, что это моя комната? — подивилась я такой наглости.

— Вы ничего не забыли? Это мой дом, не ваш. Где хочу, там и хожу, — заявила она.

— Это дом твоего отца. Твоего здесь — такая же комната, как и у меня, детка. Поэтому ты не имеешь права входить ко мне без спроса и в мое отсутствие.

— Я вам не детка. Повторяю — я уже взрослая! Поэтому вы — не моя нянька, вы мне никто.

— Это ты-то взрослая?! — поразилась я. — Камилла, давай начистоту. Поговорим как взрослый со взрослым. Все твои слова и поступки — детские и эгоистичные. Если бы ты была взрослой, ты бы думала не только о себе. А, например, обратила бы внимание на самочувствие и состояние твоего отца.

— А что с ним? — подавив в себе желание возмутиться и нагрубить мне, озабоченно спросила Камилла.

— А ты не видишь? Вот о чем я и говорю. Да на вашем отце лица нет. Худой, изможденный, осунувшийся, с мешками под глазами. Работает, изобретает, несет обязанности лендлорда и еще ваши постоянные детские конфликты разгребает. Это не хочу, то не буду! — передразнила я капризных девочек. — Гувернантки нам не нравятся… Граф должен давно по срочным делам уехать, а вас оставить не с кем. Он разрывается и подвергает свое здоровье риску. Если бы ты была взрослой, Камилла, то отец мог бы положиться на тебя и оставить сестер с тобой. Но ему не на кого положиться, у него нет поддержки в этом доме. Даже от собственных дочерей!

Выпалила я все как на духу этой эгоистке. Хотела быть взрослой? Получай!