Будь моим, босс

Короткий ответ, но заставивший меня прикрыть глаза.

Твою мать.

Как будто лава под кожей растеклась.

Я же не смогу бегать бесконечно.

Его «я хочу тебя» до сих пор звучало набатом в ушах. А пару раз за эту командировку я просыпался с ощущением, что во сне мне виделся улыбчивый подчиненный. Который с порочной ухмылкой расстегивал передо мной брюки, стягивая их с бедер, чтобы я смог лицезреть его стоящий колом член. И руку, что двигается по стволу, пока он наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц.

Но был еще и кошмар. Который я помнил в мельчайших деталях.

Сон из позавчерашней ночи.

Впрочем, кошмаром как таковым и не был, просто… наслоилось в нем все, реальность и выдумка.

Я помнил представленного в «ЭльКрафте» мужчину, Макса, знал, что он являлся любовником Димы. Он же сам признался, но тогда упомянул, что в этой паре, где пассив внешне очень смахивал на меня, был сверху.

И сон решил подшутить: сперва я был свидетелем их встречи. Словно находился в удобном кресле, расположившись возле широкого ложа. Наблюдал, как они раздевают друг друга, целуясь, шаря руками по телу, сжимая, исследуя… обещая.

На пол полетела рубашка Кулакова. За ней – Макса. Далее – ремень и бегунок молнии, позволяющей просунуть ладонь за резинку трусов.

Я смотрел во все глаза как двое мужчин, находясь от меня всего в паре метров, ласкают друг друга, подогревая к сексу.

Вот Дима разорвал поцелуй, чтобы опуститься ниже, к шее брюнета, укусил его, отчего Максим вздрогнул, его соски затвердели, однако руки продолжили порочную ласку. Не долго, ровно до момента, пока Дима не соскользнул ниже, разрывая контакт, но лишь затем, чтобы прочертить губами дорожку от груди до его живота.

Я замер, подался вперед, жадно всматриваясь в совершенно вопиюще непристойную картинку.

Кулаков потянул джинсы Макса вниз, снова придвинул лицо, целуя его бедра.

Я перевел взгляд ему между ног. Максим сдвинул трусы Дэма, и я мог видеть головку, что не скрывалась за тканью. Прижатую к телу, возмущенно стоящую вертикально вверх гладкую головку. За которую я зацепился, совершенно выпадая из реальности.

А ведь Дима в это время освободил от белья своего любовника, уделил внимание его агрегату. Руками ли или ртом?.. Не помню.

Знаю лишь, что видел, как в следующем «кадре» они поменялись местами. Теперь Максим встал на колени перед Дэмом, предварительно толкнув его к кровати. Потянулся к его члену… и в следующее мгновение я словно вселился в тело Макса. И видел сочащийся смазкой член прямо перед глазами. Чувствовал в руке бархатистость кожи, проводил пальцем по вздувшимся венам… и смотрел на Диму снизу вверх.

Теперь я стоял перед ним на коленях. Держа его Дэмиана и собираясь отсосать?..

Стоило лишь решиться, я резко проснулся.

Сел в кровати, запуская пальцы в порядком отросшие волосы.

– Что за херня?..

Собственный голос в ночи оглушал.

Сиротливо отразился от стен, возвращаясь к одиноко сидящему на двуспальной кровати, совершенно сбитому с толку начальнику. Которого послали с главным искусителем вдвоем. И поселили в соседних номерах.

Это же так просто, сделать пару шагов по коридору, постучать и пробраться внутрь.

Оказаться на его территории. Или забрать к себе.

Но я… пасовал.

Не могу представить себя в реальности также склоненным перед ним. Внутри словно начинает вырастать дерево протеста, своими ветками больно жаля в нервные окончания.

«Ты не достаточно толерантен».

Единственный вывод, который исходил из моего трусливого желания отодвинуть интересующий нас двоих разговор.

И все же… я сам решил стать инициатором. Быстрее все обговорим, быстрее придет нирвана?

С Кулаковым?.. Вот уж вряд ли.

Все еще не открывая глаз, твердо сказал:

– Ужин пропускаем. Как только приезжаем в отель, идем в номер. В твой-мой, все равно. Но идем вместе.

***

Кажется, длительное воздержание – яд для мужчин.

Потому как, стоило лишь нам подняться в номер Димы, я, не говоря ни слова, шагнул к нему, впечатывая губы в его рот.

И мне совершенно плевать, что он там думает! И думает ли вообще.

Я хотел чувствовать, как мне отвечают. Хотел пить страсть с этих губ. Хотел, чтобы он цеплялся за меня. Отчаянно, жадно, рвано.

Пиджак полетел в сторону, галстук за ним.

Я отстранился от блондина лишь затем, чтобы скомандовать:

– Раздевайся.

Дима, хитро улыбнувшись, медленно обвел языком только что опробованные, сочные и такие вкусные губы.

Не спеша он стащил через голову свою «удавку», снял пиджак, начал расстегивать пуговицу за пуговицей, не сходя с места.

Прямо за его спиной белизной отсвечивала кровать. Широкая, наверняка мягкая, как и в моем номере, с легкостью принявшая бы два тела.

Я смотрел, как он вытаскивает из-за пояса рубашку, расстегивает ту до конца и стягивает с плеч.

Мне пришлось сжимать и разжимать кулаки, убеждая себя, что спешить действительно некуда. Он не убежит. И пока я мог любоваться подтянутым телом, скользить взглядом от адамова яблока вниз, до ямки на шее, пропутешествовать до ключиц, упасть ниже, к груди, сосредоточив внимание на аккуратных сосках.

Двинулся вперед раньше, чем понял, что делаю.