Читаем Будь моим Брейшо полностью

Будь моим Брейшо

Виктория

Мой язык прилип к небу, губы раскрываются с легким жжением, когда я распахиваю глаза.

Майк сидит напротив меня с локтями на коленях и протягивает воду.

— Пить хочешь?

Мне требуется серьезное усилие, чтобы поднять ногу и ударить его по руке, и даже тогда это ничего не дает.

— Снотворное во всех бутылках с водой?

Он кивает с небольшой ухмылкой на губах.

— На случай, если ты добралась до задней части холодильника. Как в старые времена. —

Я пытаюсь прочистить горло, но оно слишком сухое, так что я киваю, прохрипев:

— Да, Майк. Помню.

Он кивает, смотря в другую сторону, чтобы вернуть свой взгляд обратно и сфокусироваться на мне.

— Ты уезжаешь со мной, Виктория.

Мои веки тяжелеют, и глаза снова начинают закрываться.

— Где мы? — я изо всех сил пытаюсь не заснуть, осматриваясь в роскошной спальне.

— Наименее подозрительный привал. — Его улыбка грустна, когда он берет пульт, включает маленький монитор и засовывает пульт в джинсы. — Я не хотел этого делать, но ты должна увидеть.

— Увидеть что?

— Реальность. После ты сможешь оставить это место без вопросов, — шепчет он, опускаясь на колени. — Я говорил тебе, я дам тебе все, что нужно, чтобы быть счастливой, детка. Так что ничего не будет удерживать тебя здесь.

Напряжение растет в моем животе, глаза бегают по его лицу.

— Майк…

— Тш-ш. — Он откидывает мои волосы назад, положив бутылку воды на мои колени. — В этой нет препаратов.

На заднем плане какой-то звук, а за ним следует голос, но сон зовет меня.

— Я скоро вернусь, Тор, с сюрпризом.

Громкий звон заставляет мои глаза открыться, дальше слышны звуки нажатия кнопок, и я принимаю сидячее положение.

— Привет.

Мои мышцы напрягаются, но я сосредотачиваюсь на голосах.

— Ты быстро добрался.

Мэллори.

Мой взгляд плывет по комнате, задерживаясь на мониторе, который включил Майк, и я подтягиваюсь, щурясь на крошечный экран.

Монитор заполняют несколько маленьких квадратов. Это система наблюдения с прямой трансляцией, как была у Меро.

— Ты просила приехать увидеться с тобой сегодня, так что я здесь.

Боль простреливает по всему моему телу, заставляя ноги дрожать.

Кэптен?

Мэллори колеблется, отступая назад, но именно тогда он уверенно проскальзывает внутрь.

Теперь он с ней?

Я прижимаю руки к груди. Он, не теряя времени, прижимается к ней. Его рука хватает прядку ее светлых волос, которые он так любит.

— Теперь я хочу услышать, как ты умоляешь. — Он наклоняется и его рот скользит по ее, а я чувствую во рту металлический привкус. Он скользит пальцами вдоль ее ключицы, склонив голову. — Ты знаешь, как сильно я любил это… когда ты умоляешь.

О, мой бог.

Я пытаюсь отвернуться, но не могу.

Мои глаза отказываются отрываться от пары, которая так подходит друг другу. Мои глаза затуманиваются, когда Кэптен приподнимает ее подбородок, впиваясь в нее взглядом.

Она мать его ребенка.

Девушка, которой он верил больше, чем мне.

Он наклоняется, прижимая ее губы к своим в медленном нежном поцелуе, который превращает мою кровь в кислоту, сжигает мою душу, сжирая ее изнутри.

Ее руки поднимаются, накрывая его пальцы на ее лице.

— Мне нужно почувствовать тебя, Мэллори. Покажи, как сильно ты меня хочешь, напомни мне, каково это иметь такую девушку, как ты.

Словно удар первоклассного боксера прилетает мне в грудь, из моих легких вылетает весь воздух с одним единственным, грубым, обжигающим выдохом, заставляя меня задыхаться.

Ты и в самом деле хочешь ее.

Не теряя времени, он стягивает с себя футболку, и уводит ее.

Они пропадают с экрана, появляясь на следующем маленьком квадратике, перемещаясь, наверное, по ее дому.

— Куда мы идем? — спрашивает она его.

— Наружу, в патио.

Мэллори быстро кивает, но затем ее взгляд бросается влево, и внезапно она смотрит прямо на меня через монитор.

Мои мышцы замирают, голова откидывается назад, когда я осознаю, что она в курсе, что я, черт возьми, наблюдаю.

Маленькая сучка.

Она сговорилась с Майком, но кто кем манипулирует?

— Подожди, — вдруг шепчет она, отстраняясь, затем хватает его на руку, подталкивая вправо. — У меня есть сюрприз для тебя, Кэптен.

Он притягивает ее к себе.

— Ты единственный приз, который я хочу.

Разгоряченная, злая, тупая девушка теперь опустошена. Слезы заполняют мои глаза, но я все равно не могу отвести взгляд.

— Поверь мне, — осмеливается она сказать, и я хочу задушить ее на месте.

Но злость это ничто по сравнению с тем, как рвутся на части мои внутренности, когда он прикасается губами к ее губам и шепчет в ответ:

— Я верю.

Я падаю на задницу, таращась в дурацкий черно-белый экран, и мечтаю о внезапном отключении электричества, иначе я не смогу это выключить.

Когда ее платье соскальзывает с рук, мои слезы падают с той же легкостью.

Она отбрасывает дорогой материал в сторону, оставаясь стоять в лифчике, подходящих к нему трусиках и светло-розовых туфлях в тон.

— Открой дверь, Кэптен. Отведи меня внутрь, а потом мы можем выйти наружу, как ты хотел.

Сначала он не двигается, затем сдержано кивает. Его глаза закрываются, пока одна его рука обхватывает ее запястье, притягивая ее ближе, а вторая ложится на дверную ручку.

Я зажмуриваю глаза.

Все происходит так быстро.

Раздается звук щелчка дверного замка, но я понимаю, что он исходит не спереди, а позади меня.

Мои глаза открываются, и я в ту же секунду вскакиваю на ноги. Мое внимание остается приклеенным к моему личному краху.

Кэп и Мэллори, запинаясь, входят в комнату, в которой я заперта.

Его руки крепко сжимаются, но вокруг нее. Он дергает головой, его рот приоткрывается, но из него не исходит ни звука.

— Сюрприз, — шепчет Мэллори, хватая его руки и убирая их со своего тела.

Он стоит там, замерев на месте. Глаза оглядываются по комнате, останавливаясь на экране, стоящем на маленьком столе.

Они сужаются, смотря на экран, когда он собирает картинку воедино.

Я наблюдала за каждым его движением, слышала каждое желание.

— Нет, — выдыхает он, лихорадочно мотая головой.

Он бросается вперед, но Мэллори первой выскакивает передо мной.

— Какого хрена здесь происходит? — спрашивает он, но его голос больше напоминает шепот.

Я проиграла, вот что.

Он стоит без движений, как статуя, пока Мэллори поворачивается ко мне.

Безумные, кристально-голубые глаза встречаются с моими, когда ее влажная ладонь ложится на мою щеку.

— Майк считает, что знает, чего ты хочешь. — Она наклоняется, скользя губами вдоль моей щеки, пока не достигает волос. — Но я знаю тебя лучше, так ведь?

— Какого черта ты делаешь? — сломлено шепчу я.

Я чувствую кожей ее тихий смех и убеждаю себя не отталкивать ее.

— Ты заставила меня думать, что ты заботишься обо мне. Ты притворялась, что была там ради меня. Ты врала мне, Ви, и ради чего, ради него? Он того не стоит, он не заслуживает тебя. Смотри, как легко он от тебя отказался.

— Ты сумасшедшая стерва, — шиплю я.

Моя грудь сжимается, когда я смотрю на Кэптена, и еще больше, когда его внимание переключается на красивую, полуголую блондинку передо мной.

Возможно, она права…

Несмотря на то, кто что хочет, у меня нет намерений покидать это место, не имеет значения, какую девушку он держит за руку, или какие препятствия последуют.

Это мой дом и он им останется. И Мэллори разъясняет, на случай, если я не понимаю, что независимо от того, что она вытворяет, ей всегда будет принадлежать часть него, которой не будет у меня. И она планирует использовать это как инструмент против меня, потому что я теперь враг.

Она всегда стояла у меня на пути, даже когда не хотела его, если это значило удержать его подальше от меня.

С этой мыслью я стою совершенно неподвижно, пока ее рука опускается к моим джинсам. Когда она расстегивает их, я позволяю ей стянуть их вниз.

Она наклоняется, подбирая их с пола, и поворачивается на каблуках, упираясь в меня задницей. Между нами нет ничего, кроме тонкой ниточки ее G-стрингов и моих трусиков.

Она бросает джинсы в Кэптена, который ловит их, сильно хмурясь.

Мэллори собирает волосы и перекладывает их на одну сторону, склоняя голову. Я, словно робот, даю ей то, что она хочет.

Я придвигаюсь ближе и прижимаюсь губами к ее плечу.

Кэптен следит глазами за моим движением, и мои штаны медленно выпадают из его рук на пол.

— Подойди, — шепчет она ему.

Конечно, он слушается.

Мой пульс тяжело бьется в глотке, отдаваясь вибрацией в ушах, и становится только громче с каждым его шагом.

— Она великолепна, — говорит ему Мэллори, и черты его лица ужесточаются, взгляд скользит от меня, впиваясь в нее. — Так ведь?

Внезапно ее пальцы скользят по внешней стороне моего бедра, и он следит взглядом, почти незаметно кивнув. И тогда ее пальцы ныряют под полоску моего нижнего белья.

Мне приходится приложить все силы, чтобы не обхватить рукой ее шею и не придушить прямо там. Но тогда я сломаюсь еще немного, если мне придется сидеть и смотреть, как он приходит ей на помощь.

Так что, когда она начинает стягивать мои трусы, спуская их по моим бедрам, я позволяю это. Они падают к моим ногам.

Взгляд Кэптена устремляется ко мне, и его лицо перекашивает.

Она прикрывает мое обнаженное тело своим.

— Она смотрит на тебя? — спрашивает Мэллори.

Его черты искажаются, но он кивает, и тогда ее рука скользит за спину.

Я скрежещу зубами, борясь со слезами, когда она насилует меня, и прямо здесь, чтобы он видел.

Ее рука скользит у меня между ног, в самом центре. Стыд окрашивает мою шею и щеки, когда мое тело реагирует на ощущения. Низ живота нагревается без разрешения. Я не могу остановить дрожащий выдох, но это помогает скрыть легкий вскрик, вырвавшийся в ту же секунду.

Грудь Мэллори раздувается от тяжелого вдоха. Она гордится собственной дерьмовой персоной, и ее голубые глаза встречаются с моими через ее плечо. Она смотрит на меня с безумным блеском в глазах, когда опускает руку, которая теперь полностью накрывает меня.

Она медленно растягивается в улыбке, а затем быстро поворачивается, чтобы лучше обхватить меня, все еще полностью закрывая собой. Она приближает свои губы вплотную к моим, и мои глаза устремляются через ее плечо.

Кэптен не останавливает ее, да и зачем ему это?

Он пришел сюда не для того, чтобы переспать со мной.

Он пришел к ней.

— Хватай меня, Виктория, — командует она тихим мурлыканьем.

Если я не могу поцеловать твои губы, Кэп, я соглашусь на пародию, попробовав твой вкус с ее губ.

Я кладу руки на ее голые ребра и притягиваю к себе, мечтая вместо этого сжимать ее глотку.

Ее глаза горят дразнящим блеском, за которым следует тихое, настойчивое «да».

Я целую ее в губы, как делал он, и когда она стонет мне в рот, мое сердце кричит.

Я отрываюсь от нее, глотая жалкий фейерверк слез, грозящий разоблачить меня.

Я сильная, но не настолько.

Ладонь Мэллори находит мое бедро и сжимает его. Она хватается за край моей футболки и начинает задирать ее.

— Нет, постой!

Мы обе замираем, когда Кэптен наконец говорит, и его тон громкий и панический.

Тот, который выдает его.

Выдает нас.

Мэллори медленно отстраняется, опустив глаза в пол, двигаясь к нему в следующую секунду.

— Так ты прикасался к ее телу, — тихо говорит она, все еще крепко удерживая мою футболку. Она смотрит на свой палец, на доказательство того, что трогала меня, и проводит ним по своим губам. — Но пробовал ли ты ее на вкус?

Взгляд Кэптена дергается ко мне, глаза расширяются, а затем сужаются в ту же секунду, когда он понимает, что девушка, стоящая между нами, та, которую он когда-то любил, вернулась не за ним, а за мной.

Кэптен

Если бы я мог говорить, я бы не знал, что сказать.

Мэллори и Виктория.

Девушка, которую, как я думал, я любил, и девушка, которую, как я теперь знаю, я люблю.

Все это — ложь, манипуляции, ее попытки проскользнуть обратно в мою жизнь, наша дочь — никак не были связаны со мной или с нами, или с Зоуи.

Это было из-за Виктории, и боль, которую оставляет после себя ее потеря, — чувство, которое мне знакомо, и чертовски хорошо.

Я смотрю на нее, и все встает на свои места.

Моя жизнь испытывала меня всеми способами, как мальчика, как мужчину, и отца, и привела меня сюда. К ней.

Она появилась в моем городе, что разрушить мою семью, но почувствовала своим нутром моральный долг спасти ее вместо этого. Она повернулась спиной ко всему, что знала, к человеку, который дал ей шанс в жизни, пусть он и был не лучшим, ради меня, парня, с которым она даже никогда не говорила, но чувствовала желание помочь.

Она убедила девушку, которую я так легкомысленно полюбил, дать моей дочери жизнь, навсегда изменив мою в процессе.

Виктория была рождена, выращена, и разрушена, все для того, чтобы в итоге она была здесь сегодня.

Согласна делиться с девушкой, которую, она думает, я выбрал вместо нее, если это означает получить крошечный кусочек меня, даже на мгновение.

Она приехала сюда и защитила наше имя, хотя ее не просили, без разрешения и без остановки.

С бескорыстными намерениями и чистым сердцем.

Моя Красавица.

Моя Брейшо.

Я смотрю, как Мэллори аккуратно подталкивает Викторию. Мои глаза приклеены к ней, пока она отползает назад по матрасу, ложась на мягкие подушки, обнаженная ниже пояса.

Мэллори забирается, ложась рядом с ней. Кончики ее пальцев бегают вдоль бедер Виктории, заставляя ее напрячься.

— Она заслуживает больше, чем ей давали, — шепчет Мэллори, ее голос дрожит от эмоций. Мои глаза бросаются к ней, но быстро возвращаются к Виктории. — Не так ли?

— Да, — тут же хриплю я, и лицо Виктории кривится, но я теряю его из виду, когда Мэллори кладет на него свою руку, заставляя повернуться к ней, отвлекая на себя ее внимание.

Я хочу вернуть его.

— Позволь нам поиметь тебя, — бормочет она, но в уголках ее глаз собираются морщинки. — Попрощайся, поставь точку.

Я не хочу точку.

Я хочу сегодня, завтра, всегда.

Но затем глаза Виктории встречаются с моими, и в них нет сомнений, и, будь я проклят, если это не жалит меня.

Она хочет этого?

Я сглатываю, сжав губы.

Я не могу.

Я должен дать ей, чего бы она не захотела, а затем забрать домой и дать ей больше.

Так что, когда Мэллори подзывает меня, сгибая указательный палец, тянет меня за руку, я забираюсь на матрас, опуская свое тело на свободную сторону рядом с Викторией.

— Попробуй, — шепчет она, и мой взгляд падает на блеск, сверкающий на ее губах. Мой желудок переворачивается, но когда рука Виктории находит мою на матрасе, ее прикосновение дает мне временное облегчение. Сомкнув наши пальцы, я наклоняюсь через ее тело, прижимаясь к губам Мэллори своими, пробуя Красавицу на них,

— Принеси нам выпить, — приказ вылетает из моего рта, прежде чем я могу остановить его, и все замирают.

Мои глаза встречаются с Мэллори.

Очень медленно ее хмурый взгляд ползет вниз, ее тело отстраняется от нас обоих. Глаза медленно наполняются испытующим блеском.

— Пожалуйста, — выдавливаю я из себя, изо всех сил стараясь сохранить спокойный тон, когда я вот-вот сорвусь.

Я не могу этого сделать. Я, блядь, не могу.

С моей стороны Виктория сжимает, а затем отпускает мою руку, и мое внимание переключается на нее.

Темное, мучительное вынужденное принятие, что она взвалила на себя, горит в ее глазах, и от него у меня перехватывает дыхание.

Левая рука Виктории скользит по волосам Мэллори, притягивая ее к себе.

Раскаленная, горячая ревность угрожает затуманить мое зрение, когда язык Виктории, язык, который я еще не пробовал, исчезает во рту Мэллори. С каждой секундой тяжелое напряжение все глубже и глубже врезается в ее лоб, пока она, наконец, не отстраняется, чтобы встретиться с глазами Мэллори, с мертвым выражением в своих собственных.

— Нальешь нам выпить? — шепчет она.

Ее просьба звучит иначе, чем моя, и более эффективна.

— Тебе тройную, Ви? — спрашивает ее Мэллори.

Виктория кивает, и вот так просто Мэллори встает с кровати и выходит.

Теперь только мы.

Я и она.

Мои глаза устремляются к ней, и я открываю рот, чтобы заговорить, но она быстро закрывает мне его рукой.

— Ни звука, — хрипит она мое собственное гребаное тупое правило, каждый ее сантиметр выражает печаль.

Мгновенно я чувствую себя еще большим куском дерьма.

Я давал ей так мало от себя и брал еще меньше от нее. Я прикасался к ней, но только если она молчала.

Она прикасалась ко мне, но мои губы были для нее под запретом.

Я ограждал себя от эмоций, насколько мог.

Должно быть, она думает, что я делал это, чтобы показать ей как мало она значит, но это так далеко от правды.

Я делал это, чтобы сдерживать себя, насколько возможно, так долго, как смогу. Потому что знал — если не буду осторожным, все внутри меня быстро станет принадлежать ей, и я не был готов к этому.

Я был, блядь, в ужасе от этого.

От нее.

От нас.

Но уже нет.

Больше никогда.

Я должен показать ей.

Я опускаюсь, пока наши тела не начинаюсь гореть напротив друг друга, пах к паху, сердце к чертовому сердцу. Ее нижняя губа начинает дрожать, но она сжимает ее зубами, пытаясь скрыть это.

Она думает, что это прощание.

Она сильно ошибается.

Все барьеры, которыми я отгораживался от нее, спадают с моих глаз, оставляя их открытыми и честными, как никогда раньше, и мой взгляд прикован к ее.

Я нежно прижимаюсь лбом к ее лбу.

Вспотевшими дрожащими ладонями я медленно обхватываю ее лицо, прижимаюсь к ее носу своим и ласково трусь.

Каждый мускул в ее теле замирает, взгляд трепещет, бегая по моему лицу.

Ее глаза мгновенно наполняются горячими слезами, и она сдавленно вздыхает.

— Да, детка, — хриплю я, сглотнув.

Это ты.

— Но ты… ты здесь. — Ее слезы льются, пропитывая волосы над ухом, и она качает головой. — Ты собирался…

— Это не то, что ты думаешь, обещаю, — шепчу я, откидывая ее волосы назад. — Я увидел тебя и все, чего мне захотелось, это быть тем или сделать что угодно, чего бы ты не пожелала. Но я не смог. Прости, но я не могу. Не таким образом, детка. Ты заслуживаешь, черт возьми, намного большего.

Ее слезы скатываются на подушку позади нее, и она качает головой.

— Я не хочу этого. — Она одновременно утешает и шокирует меня. — Я просто хотела тебя, независимо от того, как это произойдет.

Мое сердце разбивается, глядя на нее.

— Почему ты здесь, если не знал, что тут буду я? — шепчет она.

— Мы знаем о Майке, обо всем. — Я скольжу рукой по ее щеке. — Я пришел, чтобы выкрыть его. Поймать, когда он попытается подловить меня на дерьмовом поведении, чтобы заставить тебя поверить в мое безразличие, захотеть уехать, отказаться от меня. И внезапно ты оказалась здесь и… — Мои брови приподнимаются, и я качаю головой, понижая голос, услышав как что-то звякнуло в соседней комнате. — Мои братья снаружи ждут, когда он объявится…

Она рывком поднимается в сидячее положение, отталкивая меня при этом. Ее глаза лихорадочно скачут по комнате.

— Все, что я могу хотеть, чтобы быть счастливой… — Блестящий от паники взгляд взлетает ко мне. — Зоуи.

— Что…

— О, боже! Иди! — Она сползает с кровати, хватая свои джинсы с пола, и бежит к двери, но я перехватываю ее за предплечье.

— Что?!

— Иди! Он знает! — рыдает она. — Он знал, что ты сделаешь, знал, что они последуют за тобой.

Это занимает полсекунды, но тогда меня осеняет.

— Нет…

В ту же секунду телефон уже в моих руках, как раз, когда Мэллори выходит из-за угла.

Ее глаза расширяются.

— Что происходит…

Я уже набрал Ройса, и распахиваю двери, как раз когда он отвечает.

Я не даю ему сказать и слова.

— Езжайте домой! Он идет за Зоуи, — кричу я.

Выскочив наружу, я спешно оглядываюсь, когда слышу крик Виктории. Ваза с белыми розами у нее в руках. Она швыряет ее, разбивая на миллион осколков прямо рядом с головой Мэллори.

Я на полпути к своему внедорожнику, когда она, задыхаясь, направляется к двери, натягивая джинсы на бедра.

— Поспеши! — кричит она, и я сворачиваю с подъездной дорожки и несусь домой.

Я набираю отца, но он не отвечает. Так что следующей я пытаюсь набрать Рэйвен, но меня перенаправляет на голосовую почту.

— Твою мать! — ору я, ударяя по рулевому колесу.

Может, Мэддок звонил ей?

Может, ему удалось дозвониться.

Может, Ройс говорил с отцом.

Рыча, я пытаюсь набрать еще одного человека.

Он отвечает после первого гудка.

— Кэптен?

— Ты все еще у меня дома?

— Уехал десять минут назад. Что случилось?