Будь моим Брейшо

Виктория

Натянув джинсы на задницу, я быстро застегиваю их и разворачиваюсь на пятках, пока Мэллори принимает сидячее положение, держась за затылок.

Она задыхается, дрожа, когда чувствует там кровь.

— О, боже.

Ее глаза, полные больших блестящих слез, устремляются ко мне.

— Что, черт возьми, с тобой не так…

— Заткнись, — кричу я, хватая со стола ее сумочку, и вытряхиваю все из нее. — Где твои ключи?

— Виктория, что происходит?

— Где, мать твою, ключи, Мэллори?! — ору я, потирая виски, когда они начинают болеть в два раза сильнее.

— Ты не знала, — хрипит она.

Моя голова резко дергается к ней.

— Он сказал, что ты знаешь. — Она отчаянно мотает головой. — Что мы втроем уедем все вместе. — Она указывает в угол, где я замечаю уложенные чемоданы. — Майк сказал, что ему нужно сделать пару вещей до отъезда. Что он оставит тебя со мной сегодня, чтобы мы могли поговорить, пока его не будет. Но он ушел, только когда сюда пришел Кэптен. Виктория, я встречалась с Кэптеном вчера, попросила его прийти сегодня, но не ради меня. Ради тебя. Я хотела подарить тебе прощание, которое украла.

Моя челюсть сжимается.

— Ключи.

Она указывает на камин, и я бросаюсь через всю комнату.

— Он подставил нас, — говорю я ей, хватая ключи. — Он идет за Зоуи.

— Зачем меня подставлять? Мы хотим одного и того же. Зачем идти за ней?

Мой взгляд дергается в ее сторону.

— Потому что он знает, что я люблю ее, и никогда не брошу. — Я почти рычу, спеша к выходу. — И он знает, что ты сумасшедшая сука, придумавшая в своей голове отношения, которых никогда не было. Что означает, что тобой легко управлять. И еще проще выбросить в конце.

— Виктория! — выкрикивает она, когда я ступаю через входную дверь. — Я хоть когда-нибудь была тебе небезразлична?

Я замираю на секунду.

Она не заслуживает моего ответа. Не после всего, что натворила. Но я все равно оглядываюсь, надеясь, что вижу ее в последний раз.

— Нет. — Хлопнув дверями, я запрыгиваю в ее машину и направляюсь домой.

Кэптен

Когда особняк уже виден впереди, я замечаю братьев, выскакивающих из своего внедорожника. Жму на тормоза, и поднимается облако пыли, закрывая мне вид.

Я выпрыгиваю наружу и бегу вперед.

Ноги Мэддока уже на крыльце, Ройс оббегает дом сбоку, когда доносится голос нашего отца.

— Мальчики!

Глаза Рэйвен широко открыты, кровь капает с небольшого пореза над ее левой щекой.

Ее тело оседает, когда она понимает, что это мы. И Мэддок подлетает как раз вовремя, чтобы поймать ее в свои руки. Слезы тут же начинают литься из ее глаз, и она роняет пистолет, обхватывая Мэддока за шею. Ее взгляд устремляется ко мне.

— В шкафу, — рыдает она.

Сорвав покрывало с кресла, вытираю ним кровь с носа и губ и лечу по коридору в комнату.

Я распахиваю дверь шкафа.

— Зоуи…

Она не отвечает.

— Зоуи! — В панике раздвигаю одежду в шкафу. — Зоуи, малышка, где ты?

Черт возьми, блядь.

Нет, нет, нет…

— Зоуи! — взрываюсь я, распихивая все дерьмо, пока не добираюсь до дальнего угла.

Она здесь, наушники закрывают ее маленькие ушки, телефон Рэйвен у нее в руках, на экране проигрывается видео.

Я давлюсь собственным дыханием, стискивая зубы, и слезы капают, прежде чем я успеваю остановить их.

Я киваю.

— Да, ЗоЗо.

Я подхватываю ее под руками, усаживаю к себе на колени и откидываюсь спиной на стену.

— Папочка поранился. — Я прижимаю ее к себе, вдыхаю ее запах, пока мои эмоции утихают.

Прижимаю ее крепче, долго и судорожно дышу, пытаясь успокоиться.

В следующую секунду в дверь вламывается Ройс. Его глаза осматриваются вокруг, пока не находят ее. Его голова с облегчением падает на грудь. В ту же секунду он сдвигается в сторону, и в дверном проеме появляется заплаканная Виктория.

Она громко плачет, ее рука прижимается ко рту, чтобы скрыть это, и она отворачивается.

Ройс хватает ее, прижимая к своей груди. Его руки обвиваются вокруг нее, и ее тело сотрясает от беззвучных всхлипов.

Он что-то шепчет ей на ухо и медленно разворачивает ее ко мне.

Ее одержимые чувством вины глаза устремляются ко мне, глядя испуганно и неуверенно, и все, чего мне хочется, — смыть это выражение с ее лица.

Я протягиваю руку и она хватается за нее, вкладывая свои пальцы в мою ладонь, и опускается на колени рядом со мной, рядом с нами.

Зоуи смотрит на нее с грустной улыбкой на лице, прижимая голову к моей груди. Она тянется к ней, и Виктория дает ей свободную руку.

— Ты видела, папа поранился, Рора?

Виктория судорожно вдыхает, кивая, и облизывает губы.

— Видела, ЗоЗо, но он будет в порядке.

— Ты можешь сделать, чтобы он почувствовал себя лучше? — спрашивает она.

Взгляд Виктории скользит ко мне, ожидая, надеясь.

Я сжимаю ее руку, и она кивает.

— Да, милая. — Ее глаза возвращаются к Зоуи. — Думаю, я могу, — шепчет она.

— Блядь! — Ройс выскакивает из комнаты.

Прежде чем я успеваю схватить ее, Виктория отстраняется и вскакивает с пола.

Я быстро ссаживаю Зоуи и бросаюсь следом за ней, но она захлопывает дверь. Что-то тяжелое ударяется о нее с другой стороны.

Я трясу ее, ударяю плечом, пока страх перекрывает мое горло.

— Виктория! Открой эту чертову дверь! Сейчас же!

— Прекрати, — поспешно шепчет она. — Не пугай ее.

Обернувшись, я замечаю, как хмурится лоб Зоуи, глядя на меня. Наушники все еще на ней.

Я разворачиваюсь обратно, прислоняя лицо и ладони к светлому дереву.

— Ви, детка, Красавица. — Мое дыхание ускоряется. — Открой дверь.

Я жду, но все, что я слышу, это тишина.

Твою мать!

Виктория

Я иду через гостиную, бросая взгляд на остальных трех. Они спорят о том, как лучше поступить.

Их глаза резко цепляются за меня, а затем медленно сужаются.

— ВикВи… — дергается Ройс, поворачиваясь ко мне всем телом.

Темные волосы спутаны и взлохмачены, кровь капает из его рта и рук, футболка вымазана грязью. Пистолет высоко поднят в его руке.

— Вот и она, — Майк кашляет, пошатываясь. — Вот моя девочка.

Мои глаза падают на Роланда, лежащего на спине позади него, истекающего кровью непонятно откуда.

— А, он? — Майк бросает взгляд на него, обернувшись. — Да, он добрался до меня, но совершил ошибку, оставив меня в живых. — Одним быстрым движением он замахивается ногой и бьет Роланда в живот.

Тот стонет, повернувшись набок.

— Пойдем, — говорит мне Майк, дергая головой, будто веля мне поторапливаться.

Только тогда его взгляд падает на мою руку, следя, как я подымаю пистолет, направляя его прямо на него. Но этот ублюдок улыбается, показывая, что кто-то тоже хорошенько окрасил его зубы в красный.

— Да ладно, Садовница, — хихикает он, шагая ко мне. — Ты никогда не выстрелишь в меня.

— Я уже делала это раньше.

— Случайно, — он опускает пистолет. — Я учил тебя стрелять, помнишь?

Я снимаю пистолет с предохранителя.

— Значит, ты знаешь, что я не промахнусь.

— Ты бы никогда не причинила вред тому, кого любишь.

— Я зарезала твоего отца, пырнув его в живот кухонным ножом.

— После того, как он использовал его на тебе.

Мои губы сжимаются.

— Не заставляй меня делать это, Майк.

Его улыбка становится шире и он делает еще шаг, ближе ко мне, ближе к Кэптену.

Ближе к Зоуи.

Я жму на курок, стреляя ему в бедро.

— Блядь! — выкрикивает он, падая на одно колено, и упирается руками в траву.

— Черт возьми, Ви, — грохочет он.

— Кэп… — напряженно произносит Ройс.

Их спины и плечи напрягаются, руки сжимаются в кулаки.

Майк смеется, сплюнув кровь, и ухмыляется Кэптену.

— Вы, ребята, — хохочет он. — Вы все жалкие, ни хрена не можете защитить свою женщину.

Мэддок делает шаг вперед, и Майк переводит пистолет на него.

— Я почти добрался до твоей, не так ли, Мэдмен? — насмехается он, но его взгляд слегка сужается, когда Мэддок продолжает двигаться вперед. — Порез на ее щеке. — Улыбается он. — Да, но она тоже достала меня. — Он накрывает увеличивающееся пятно крови на своей футболке в районе брюшной полости. — Какая беременная цыпочка носит нож за поясом джинсов? —

Я выхожу на лужайку так тихо, как могу. Но в ту секунду, как Майк замечает меня за их спинами, все головы поворачиваются в мою сторону.

Майк использует это в свою пользу, бросаясь вперед, и бьет Кэптена по голове пистолетом, как проделывал со мной, заставляя его упасть на колени.

Его братья подскакивают, готовые атаковать, но я выкрикиваю:

— Стойте.

И все они замирают.

— Виктория, не надо, — рычит Кэптен, поднимаясь на ноги.

Я обхожу их широким полукругом, так что они не могут дотянуться до меня и схватить. Майк скользит в мою сторону, заставляя их дернуться в другую сторону.

Дыхание Майка начинает выравниваться, когда я приближаюсь.

— Все хорошо, Кэп, — мягко говорю я ему, не отрывая глаз от Майка. — Он не навредит мне.

Губы Майка дергаются, и за этим следует почти незаметный кивок.

— Я не позволю ему уйти, и точно не с тобой, — говорит Кэптен.

Я бросаюсь в сторону Перкинса и Кэптена и кричу, увидев, как кровь стекает вниз по голове Кэптена.

Я хватаю Перкинса, и он стонет.

— Мне жаль, — плачу я, откатывая его в сторону, и карабкаюсь ближе к Кэптену.

Ройс падает рядом со мной, и моя рука летит ко рту.

— Нет, нет, нет… — паникует он. — Брат, нет!

— О, боже, — хриплю я, опуская глаза на его испачканную грязью футболку, пропитанную кровью.

Рэйвен выскакивает из двери, когда Мэддок разворачивается и опускается рядом с нами.

— Кэп, — Мэддок слегка хлопает его по лицу. — Кэптен! — выкрикивает он.

Я плачу, поднимая его футболку, чтобы надавить на рану, но замираю. Мои руки ощупывают его измазанный кровью живот в поисках пулевого отверстия, но я не нахожу его.

Я быстро перемещаюсь к его голове, осматриваю ранение там.

Нет раны от выстрела.

— Он ударился головой… — шепчу я. — Он ударился головой, — говорю громче.

Они смотрят на его живот, а затем на голову.

Мэддок сразу проверяет его пульс, кивая с облегчением.

— Он вырубился.

— Слава яйцам, — хрипит Ройс.

— Ребята, — шепчет Рэйвен.

Все глаза устремляются к ней, и она медленно опускается на колени возле Перкинса, который держится рукой за живот, истекая кровью, цвет сходит с его лица.

О, мой бог.

Мэддок и Ройс переглядываются и разворачиваются на звук шагов позади них.

Роланд подтягивается ближе, падая рядом с Рэйвен и Перкинсом.

Бросив взгляд на сыновей, он проскальзывает позади мужчины.

Рэйвен помогает Перкинсу приподнять верхнюю часть тела с земли, и он шипит. Его голова падает назад прямо на грудь Роланда, как раз в тот момент, когда он усаживается там.

Роланд хватает его за руку.

— Я держу тебя, старый друг, — говорит он.

Лицо Перкинса напрягается, и он тяжело выдыхает через нос.

— Он… — Он сжимается от боли. — Он в порядке? — спрашивает он, глядя на меня.

Я бросаю взгляд на Кэптена, чьи глаза уже начинают подрагивать под закрытыми веками.

Я киваю, и Перкинс кивает в ответ.

— Хорошо, — сглатывает он, замедленно моргая.

— Здесь, эм-м… — Он вытягивает ноги. — Здесь холодно, да?

Я смотрю на Мэддока, когда он опускается рядом с ним.

Следующим опускается Ройс, садясь рядом со мной, но никто не говорит ни слова.

Перкинс издает смешок, но он превращается в одышку, а затем в короткий всхлип, и я заставляю себя опустить глаза на траву.

— Это наверное… — Наши взгляды устремляются на Перкинса. Он пытается сглотнуть, слезы текут из его глаз, бисерины пота скатываются по лбу. — Это наверное ничего… ничего не значит для тебя, но я… я горжусь, — его голос надламывается, — очень горжусь тем, каким ты стал.

Мы следуем за его взглядом прямо к Кэптену.

Взгляд Кэптена, чьи глаза открыты и затуманены, прикован к Коннору Перкинсу, человеку, который пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти его, — мальчика, что поклялся никогда не признавать существование этого мужчины.

Они удерживают взгляды друг друга, отец и сын, пока Перкинс не издает свой последний вздох.

Он умирает у Роланда на руках.