Будь моим первым

— Привет, дочь, — поздоровался отец, что обнаружился на пороге, стоило мне открыть. — Нам нужно поговорить, — заявил он безапелляционным тоном, и я мысленно приготовилась к худшему.

— Только, пожалуйста, вне этой квартиры! — раздался позади голос мамы, и я принялась обуваться. 
Взяла лёгкую куртку и сумочку и пока папа не выдал что-то, что вбило бы ещё больший клин между ним и мамой, сказала:

— Пойдём прогуляемся. И поговорим.

Мы вышли на улицу и неспешно направились по пустынному в этот, уже довольно поздний, час тротуару. Я шла молча, раздумывая о том, какие чувства испытываю, когда шагаю вот так рядом с отцом. Раньше я в нём души не чаяла, но после того, что он сделал, эмоций заметно поубавилось.

— Я надеюсь, беседовать мы станем не о Дарине и моей новообретённой сестре? — наконец, прервала я молчание.

Отец приостановился и я, пройдя ещё пару шагов, сделала то же самое и обернулась. Мы стояли и смотрели друг на друга несколько бесконечно долгих секунд, после чего папа пожал плечами и проговорил:

— Я был бы только за, если бы Милаша познакомилась со своей старшей сестрой.

Вскинув бровь, я направилась дальше и через мгновение отец присоединился ко мне, зашагав рядом.

— Не думаю, что это хорошая идея. Твоя вторая семья вряд ли должна пересекаться с первой. Ну, или прошлой. Как нас с мамой лучше называть?

— Вы для меня не в прошлом! — с жаром отозвался папа. — И поэтому я сегодня здесь.

Он указал на скамейку, предлагая присесть. Я не стала отвечать на ремарку отца, но опустилась на деревянный край, ожидая продолжения.

И оно вышло весьма неожиданным.

— Тебе нельзя выходить замуж за Карташова, — сказал отец, устраиваясь рядом.

Меня словно окатили ушатом ледяной воды. Я не ослышалась? Папа говорил, что мне не стоит делать того, к чему он меня сам принудил год назад?

— Не поняла, — нахмурившись, призналась отцу, потому что и впрямь пыталась, но не могла осознать, что вообще творится. — Подробнее.

Он поджал губы и помотал головой.

— Пока ничего не могу больше сказать. Просто тяни со свадьбой как можно дольше, об остальном я позабочусь.

Я невесело рассмеялась и покачала головой.

— Ты уже позаботился, не оставив мне выбора в прошлом. И, может для тебя это будет сюрприз, хотя я и думала, что вы с Кириллом настолько дружны, что…

Осекшись, я побарабанила пальцами по скамье. К чему сейчас вновь источать сарказм, если всё уже решено? Что бы там ни говорил отец, обратного пути у меня просто не было.

— В общем, свадьба в следующий четверг, — сообщила отцу и, когда увидела искреннее удивление, проступившее на его лице, испытала нечто вроде удовлетворения. — Приглашаю тебя, раз уж Кирилл ещё этого до сих пор не сделал.

Едва я договорила, как отец вскочил со скамейки и начал метаться передо мной туда и сюда, как будто был раненым зверем, запертым в клетке. Я смотрела за этими передвижениями, хмурясь всё больше по мере осознания, что ни черта не понимаю.

— Тебе нужно избежать этой свадьбы! — наконец, вскричал он так громко, что на нас заозиралась со скамьи, стоящей поодаль, какая-то припозднившаяся пара.

— Да можешь ты объяснить, что происходит? — не выдержала я, тоже повысив голос.

Папа застыл на месте и всмотрелся в моё лицо. Он словно решал, может ли довериться мне и рассказать то, о чём, очевидно, знал. О причинах, по которым мне нельзя было идти замуж за Карташова. Но вместо того, чтобы выложить карты на стол, отец вновь присел рядом и вдруг спросил:

— Ты виделась со Швецовым?

Мгновенно захотелось отозваться, соврав, что не только не встречалась с Димой, но даже забыла, как он выглядит. А что? Вдруг это Кирилл решил подослать папу с такой проверкой, чтобы вызнать то, о чём он сам пытался меня расспросить? Глупости. До таких Санта-Барбар, как я надеялась, Карташов опускаться был не должен.

— А что если да? — спросила с вызовом. — Побежишь и донесёшь обо всём Кириллу?

На лице отца проступило… облегчение. Понимать, что причиной ему стало моё полупризнание, было странно.

— Я наберу тебя на днях. Что-то придумаю с тем, чтобы перенести свадьбу и позвоню.

Он поднялся порывисто и быстро. Сунул руки в карманы лёгкого полупальто, после чего зашагал прочь. Оставляя мне целый ворох вопросов на то, что напрямую касалось моей жизни.

Впрочем, я давно уже потеряла над ней контроль. И возвращать его мне, похоже, никто не собирался.

***

— Дима?

Я удивлённо смотрела на Швецова, что лениво курил, прислонившись к своей машине, припаркованной, ни много, ни мало — у подъезда дома, где располагалась мамина квартира.

И если встреча на той вечеринке и впрямь была случайной, то наличие Димы здесь под это определение никак не попадало. Он знал адрес, по которому и прибыл. Знал, где я живу. Интересно, откуда?

— Дима, малыш. Он самый. Садись в машину.

Отбросив окурок, Швецов распахнул дверцу и непререкаемым тоном прибавил:

— И быстро.

Я нахмурилась и сверилась со временем. До встречи с Марией оставались пара часов. Их я планировала потратить на извечный женский способ отвлечься — пробежку по магазинам.