Будь моим первым

Сначала я согласилась на эту дурацкую сделку, хотя, могла и отказаться. Потом и вовсе повернула всё на сто восемьдесят градусов, отказавшись.

— Кариш… Карина, ты слышишь меня? — донёсся голос Димы, что присел возле меня на корточки и всматривался в моё лицо встревоженным взглядом.

Я перевела на него глаза и кивнула.

— Мне сейчас нужно отъехать. Твоя мама вызвала ментов, всё сделала правильно, трогать его не стала. Я скатаюсь туда и всё решу.

— Нет!

Голос вырвался изо рта умоляющим криком. Представить себе, что сижу здесь одна, изводясь и ожидая новостей, было смерти подобно.

— Нет, — добавила тише и спокойнее. Хотя один господь знал, чего мне это стоило. — Я поеду с тобой.

Швецов сомневался несколько секунд прежде чем кивнуть и ответить хрипло:

— Мне так тоже будет спокойнее.

И после этих слов я поняла, что все мои тревоги не напрасны. Дима думал ровно о том же самом, о чём и я. Ну, или подозревал, что без Кирилла здесь не обошлось.

— Собирайся быстренько, окей? Из полиции могут приехать быстро, а могут задержаться. Я позвоню паре ребят, пусть подстрахуют нас.

Швецов потянулся ко мне, быстро коснулся губами моих губ и, поднявшись, начал переодеваться. Я же тонко всхлипнула и последовала его примеру. Сидеть и дальше лить слёзы было совсем не тем, что могло поддержать мою маму.

А именно ей сейчас и нужна была основная поддержка.

***

— Смотри на меня, а не по сторонам, — тихо велел муж, когда мы с ним прибыли на этаж, на котором располагалась квартира мама, и я вцепилась в руку Швецова с такой силой, словно только она и могла удержать меня в вертикальном положении.

Я знала, что отца ещё не забрали. Мало того, пока полиция так и не приехала. Но как только мы оказались возле дома, где в квартире заперлась мама, отказываясь выходить, я выказала то единственно верное желание, которое могла озвучить в данной ситуации. Я должна быть с той, которая меня родила. И точка.

— Я смотрю… смотрю, — ответила, стуча зубами друга о друга.

Дима вёл меня за руку, глядя перед собой, а я, словно маленькая девочка, всматривалась в профиль мужа и едва не жмурилась от страха. И всё равно зацепилась взглядом за ноги отца, когда мы добрались до двери квартиры.

Кажется, здесь уже были зрители. Какая-то бабулька причитала, что в коридоре вновь кто-то напился и уснул. Мне было не до этого, я быстро открыла замок своим ключом, юркнула к маме и выдохнула только когда за мной зашёл Швецов и закрыл дверь.

— Остаться? Или побудете вдвоём? Я с ребятами могу подежурить, ментов дождёмся, — сказал Дима, и я повернулась к нему.

Маму я мельком заметила на кухне. Она сидела за столом, уставившись перед собой ничего не видящим взглядом.

— Побудем вдвоём… Спасибо, что решаешь все вопросы, — поблагодарила Швецова.

— Не стоит, малыш. И всё равно избавить Татьяну от дачи показаний не смогу. Попробуй сама пока выяснить, что стряслось. Нам надо понимать, есть здесь след Карташова, или нет.

Кивнув, я закусила губу и, выпустив, наконец, руку мужа, ответила:

— Я запрусь тогда. Страшно…

— Обязательно, — ответил Дима, крепко меня поцеловал и вышел.

Я закрылась на все замки, а потом направилась на кухню, не представляя, что говорить и делать, чтобы успокоить маму.

— Мамуль, — позвала тихо, и она вскинула на меня потухший взгляд.

Я знала, как сильно она любит отца. Несмотря на то, что он сотворил по отношению к ней, смерть папы стала для неё ударом.

— Кариш… Что же это творится?

Она поднялась мне навстречу, через мгновение мы крепко обнялись и стали рыдать. Я не верила в то, что случилось. Я словно попала в кошмар, из которого не представляла, как выбираться.

— Я пришла… а он вот так… сиди-и-и-т, — всхлипывая, стала рассказывать мама, когда я, усадив её за стол, устроилась рядом. — Сразу поняла — его уже нет в живых… Что же случилось? Его кто-то убил?

Я до боли закусила нижнюю губу. Ответа на этот вопрос у меня не имелось, но я очень надеялась, что Карташов не приложил к этому руку.

— Мы со всем разберёмся, мама, — заверила я её. — Дима рядом, мы ждём полицию. Сейчас я сделаю тебе чай.

Не обращая внимания на протест мамы, я встала и начала хозяйничать. Мне чем-то нужно было занять руки, чтобы хоть немного разгрузить голову.

А как же Дарина? Она уже знает? Эти мысли вспышками возникли в мозгу, но, конечно, задавать вопросов на тему второй семьи я при маме не стала.

— Как же ваша поездка? — спросила она, когда я поставила перед ней чашку, добавив в напиток щедрую порцию найденного в одном из шкафчиков коньяка.

— Отложим, — преувеличенно бодро ответила, тщательно скрывая за притворно беззаботным тоном свои страхи.

И все они, разумеется, были связаны с Кириллом, иного источника для опасений у меня не имелось.

— Ох, Кариночка… что же теперь будет?

Мы помолчали некоторое время. Мама, надо отдать ей должное, кажется начала приходить в себя. Отпив глоток чая, вытерла лицо салфеткой и, посмотрев на меня, вдруг сказала:

— Знаешь, пока ждала вас… я столько всего передумала. Всё нет-нет, да злилась на него из-за этой его Дарины. А сейчас всё… Его нет, а мне ещё так много хочется ему сказать.