Будь моим талисманом

После обеда мы с мужем навестили оба отстроенных приюта, на которые маги наложили хорошие защитные заклинания. Арий сам проверил, ударив в здание молнией, чем довел до состояния шока управляющую, главного мага и меня. Зато ребятня порадовалась неожиданному фокусу. Арий довольно хмыкнул, напомнил, что детей можно отпускать в замок для участия в спектакле, и согласился остаться на чашечку чая. Я просто смотрела, как он действует, пытаясь запомнить на будущее. Мало ли… пригодится!

А потом дни побежали один за другим. Я зубрила этикет, не находя времени для изучения рун драконов, помогала Арисе с хозяйственными делами, пыталась вникнуть в рассказы Ария об экономике и политике.

Много сил отнимала подготовка спектакля. Раз он был моей идеей, то и заниматься ей пришлось мне. На деле это означало: решать, какие должны быть декорации к постановке о драконе и принцессе, где их брать и кто будет рисовать; присутствовать на репетициях, следить, чтобы дети и подростки не начали драку, определить, какие костюмы необходимы. С последним чудесно помогла Гарель, с которой мы нашли общий язык. Она сшила все необходимое, украсив такой красивой вышивкой, что впечатлилось даже мужское население замка. Сами репетиции же проходили под присмотром Свера и Элоизы. Возлюбленная Фрама чем дальше, тем больше мне нравилась. Веселая и добрая девушка с золотой копной волос и глазами цвета незабудок могла добрым словом поддержать любого и даже в плохом искала хорошее. Неудивительно, что общий язык с той же леди Прейм Элоиза найти не смогла. Зато теперь она помогала мне с этикетом и танцами, освободив Арису.

Арий был по-прежнему нежен и засыпал подарками. Каждое утро я обнаруживала у себя на подушке то букет цветов с блестящими каплями росы, то конфеты, то интересные книги. Муж уже знал, что я люблю читать, и всячески это поощрял. Виделись мы реже, чем хотели бы, – у Ария скопилось немало дел и отчетов, но его внимание и заботу я чувствовала всегда и во всем. Он интересовался любыми мелочами, связанными с моей жизнью, чем иногда невольно вызывал недоумение. Зачем ему знать, какой цвет я люблю? Или, к примеру, видела ли я горные озера? Узнав, что нет, пообещал показать и расписал в таких красках…

Вечером, поужинав, я забиралась к нему на колени и рассказывала, как прошел день. Он слушал, время от времени целуя мои руки или лицо. Интересовалась делами мужа, конечно, и я, но обычно дело до его рассказов доходило крайне редко, потому что в какой-то момент мы начинали целоваться. И я пылала, как свеча, еле сдерживая стоны от его вроде бы невинных ласк. Ну как может идти толпа мурашек, когда он просто слегка прикусил мою губу? Почему безумно хочется вжаться, оплести руками и ногами этого мужчину, едва он хриплым голосом шепчет: «мой самоцвет». А стоило ему отыскать меня днем и просто втащить в первую попавшуюся комнату, чтобы жадно покрыть поцелуями лицо, как ни о чем, кроме его губ я в течение долгого времени думать не могла.

Арий даже в самые страстные моменты оставался невыносимо нежным, словно ждал от меня отклика, подтверждения, что мне хорошо. Это было безумно приятно и как-то… неправильно. Я все время ловила себя на мысли, что это происходит словно не со мной. Этот страх – проснусь, и все исчезнет – не давал покоя. Но я понимала, что справиться с ним должна сама.

А тем временем приближался бал. Гарель сшила мне изумительный наряд, были разосланы приглашения эльфам и гномам, а я по четыре часа в день разучивала менуэты и вальсы.

Прошел почти месяц, как я жила в замке, когда я снова почувствовала головокружение. Легкое, почти неощутимое… когда мир расплывается, качается перед глазами. Мгновение – и все исчезло. Только чувство тревоги и чего-то непреодолимого накатило так, что стало жутко.

Все те четыре дня до бала я пыталась успокоиться и убедить себя, что все хорошо. И когда почти смогла это сделать, меня… похитили.

Глава одиннадцатая

Стук в дверь раздался неожиданно и чересчур громко. Я, сидя в кресле возле зеркала и рассматривая незнакомку, что в нем отражалась, вздрогнула. Беата, переведенная из статуса моей горничной в камеристки, поправила локон, закрепив очередной шпилькой с жемчужинкой на конце, внимательно осмотрела мой наряд и довольно кивнула.

Я поднялась, расправляя пышную юбку. Платье, усыпанное блестками по низу, но с расшитыми шелковыми нитями серебряными ромашками по лифу, казалось воздушным и солнечным. И оно настолько мне шло, что я влюбилась в него с первого взгляда, как только увидела. Все же какая Гарель – молодец! Не то что леди Финель… Эта особа, когда я сказала, что в ее услугах не нуждаюсь, еще и попыталась скандал закатить. Ну-ну, не на ту напала! На прощание упомянутая леди, гордо задрав голову и командуя слугами, которые волокли ее семьдесят три дорожные сумки, заявила, что я пожалею о своем выборе. Как же!