Читаем Будь осторожен, незнакомец ! полностью

- Какое-то время он работал у Уотлинга на ранчо "Дубльве в рамке". Есть у Уотлинга жена... ей уже к сорока, но она все еще красотка. - Ролинз наклонился к нему поближе и понизил голос. - То, что я вам сейчас рассказываю... ну, оно никогда не попадало в мою газету - и никогда не попадет. Это было бы просто неразумно. Уотлинг в здешних краях - человек влиятельный. Как говорится, он отбрасывает большую тень.

- Но Пит ведь на него работал, - сказал Барт.

- Ну да. Только совсем недолго. Я слышал кое-какие слухи. Я слышал, как один из ковбоев с этого ранчо говорил, что Уотлинг с ума сходит от ревности, потому что Алисия Уотлинг вроде как голову потеряла из-за молодого Пита. Обратите внимание, тот же ковбой утверждал, что Пит не сделал ни одного неверного шага.

- Это-то понятно, - нахмурился Барт. - Пит, конечно, был парень беспутный, но знал и получше занятия, чем гоняться за замужней женщиной.

- Ну, я вам рассказываю все, что заслуживает внимания, - пожал плечами Ролинз. - Можно сказать, что Уотлинг был человеком, люто ненавидевшим вашего брата.

- Ладно. А кто еще?

- Халлидей - тип, который владеет самым большим салуном в городе.

- Он тоже имел на Пита зуб?

- Полную челюсть. Каждый раз, когда Пит бросал кости в игорном зале у Халлидея, играл в фараон или ставил в рулетку, ему неизменно везло. Халлидей постоянно на нем терял деньги - а Мэйс Халлидей, не забывайте этого, мистер Конниган, нелегко переносит проигрыш.

- Продолжайте, - сказал Барт.

- Ну, конечно, - улыбнулся Ролинз, - я и не думал, что вам надоест.

- Теперь о погоне.

- Погоня? Ну, погоня как погоня...

- Уотлинг в ней участвовал? И Халлидей?

- Да-а. Оба. Хэл Симс тоже.

- А почему вы упомянули Симса? - насторожился Барт. - Как он мог не быть в этой группе? Он же помощник шерифа.

- Симс... - Ролинз усмехнулся. - У меня есть все основания считать, что он ненавидел вашего брата так же сильно, как Уотлинг - или как Халлидей.

- Но почему? - настаивал Барт.

- Из-за Лорэйн Кит, - многозначительно сказал Ролинз.

Барт воспринял это в каменном молчании, угрюмо доел жаркое и отодвинул пустую тарелку в сторону. Взял чашку, отпил кофе и вновь поднял взгляд на толстяка.

- Я все время слышу об этой женщине, о миссис Кит, - задумчиво проговорил он. - Кто она такая? Парикмахер утверждает, что она была едва знакома с Питом.

- Возможно, Джефф и прав, - спокойно кивнул Ролинз. - В этом округе мимо меня мало что может пройти, мистер Конниган...

- Готов побиться об заклад, что очень мало.

- Так что, если б миссис Кит воспылала страстью к вашему брату, уж я бы об этом узнал. Нет... Ничего такого не было. Насколько я знаю, они никогда не разговаривали друг с другом, разве что в тех редких случаях, когда Пит забредал к ней в лавку купить табаку.

- Ладно - но, в таком случае, как она связана с этим делом?

- Симс хочет на ней жениться, - объяснил ему Ролинз. - Всегда хотел, со дня смерти ее мужа. А у него общая слабость со Стивом Уотлингом - ревность. Этот тип как-то крепко полаялся с вашим братом у Халлидея. Я слышал, что Симс обвинял Пита, будто тот старается проводить время с миссис Кит. Пит рассмеялся ему в лицо и сказал, что он рехнулся.

Барт угрюмо выплеснул остатки кофе, бросил на стол несколько монет и наклонился за шляпой.

- Что-нибудь еще вам приходит в голову? - спросил он, поднимаясь.

- Сейчас - нет, - сказал Ролинз. - Думаю, я уже вам дал достаточно пищи для размышлений. Вам пока это все переварить надо...

Барт надел свой "стетсон", но. еще какое-то время стоял, хмуро глядя на толстяка сверху вниз.

- Зачем вы мне все это рассказали, Ролинз?

- Потому что вы спрашивали! - Ролинз поднял глаза и встретил подозрительный взгляд собеседника с видом оскорбленной невинности.

- Не пытайтесь меня одурачить, - сухо улыбнулся Барт. - Вы что, надеялись, что меня устроит половина правды, а, Ролинз?

- Честно говоря, да, - засмеялся Ролинз. - У вас, омбре, конечно, рот на замке, но, думаю, я понимаю, что у вас на уме. Вряд ли вы сюда приехали лишь затем, чтобы взглянуть на могилу брата. - Он поднял пухлый палец и ткнул им Барта в пряжку пояса. - Тут заварилась целая история, и вы, мой мальчик, собираетесь влезть в эту историю по самые уши!

- А вы, - понимающе кивнул Барт, - собираетесь эту историю описать

- А как же, черт возьми! Но тем временем, я полагаю, вы имеете право получить кое какие сведения, несколько фактов, чтобы понять, как карты легли.

- Весьма обязан, - сказал Барт. - Искренне надеюсь, что не разочарую вас, приятель.

- Интуиция подсказывает мне, что такого не случится, - заявил Ролинз.

Барт вышел, Ролинз проводил его взглядом. Когда он достиг улицы, Ролинз пересел на другое место, и следил через окно за этим высоким парнем, идущим вдоль Мэйн-стрит, пока тот не скрылся из виду. А потом, удовлетворенно переведя дух, газетчик сложил руки на столе и кивнул "Большой Анне", чтобы принесла еще чашку кофе.

- Это был страшно сонный и скучный городишко, Анна, - задумчиво сказал он, когда она принесла заказ. - Но он пробудился, когда сюда приехал Пит Конниган.

- Это уж точно, - согласилась хозяйка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука