Будь со мной честен

– Знаешь, Элис, с Фрэнком все будет хорошо. Талантливые дети часто бывают странными. Ему нужно время. Когда-нибудь он обязательно поймет, как жить в мире простых смертных.

Мы начали подниматься по дорожке, и мистер Варгас добавил:

– Меня беспокоит не Фрэнк.

– Значит, вы все-таки переживаете за Мими.

Он сунул руки в карманы и нахмурился.

– Я только с виду спокоен. Да, я волнуюсь. Хотя, не будь у нее Фрэнка, волновался бы гораздо сильнее. Мими понимает, что у мальчика никого нет, кроме нее.

– А что насчет опекуна? Как вы думаете, Мими назначила Фрэнку опекуна?

– Меня тоже интересовал этот вопрос, и я попросил наших юристов проверить.

– И что?

– Да, почти сразу после рождения сына. Просто она почему-то не обсудила это с человеком, которого выбрала. И теперь он в растерянности. По закону он не обязан становиться опекуном, поскольку Мими не заручилась его согласием.

– Кто это? Отец Фрэнка? – спросила я. – Вы знаете, кто его отец?

– Нет, – сказал мистер Варгас. – Однозначно не отец.

– Ксандер? – спросила я. – Не скрывайте от меня, мистер Варгас.

– Не Ксандер, – сказал он. – И я не скрываю. Просто в голове не укладывается.

Он ткнул себя пальцем в грудь.

– Айзек Варгас. Мими назначила опекуном меня.

24

Мне снилось, что я трясу перед ухом картонную коробку, пытаясь узнать, что в ней. И вдруг я услышала голос Фрэнка:

– Проснись, Элис.

В последний раз, когда я услышала эти слова при сходных обстоятельствах, сгорел Дом мечты, поэтому я вскочила как ошпаренная. Не успев толком проснуться, я запуталась в простынях и упала на пол своего нового будуара, то есть комнаты Фрэнка. Мальчик стоял надо мной в костюме Шерлока Холмса – накидке и шапке охотника за оленями, тряся подарком мистера Варгаса. Он оттянул мне веко и направил фонарик прямо в глаз.

– Прекрати, Фрэнк, что ты делаешь?

– Проверяю, не поврежден ли мозг. На случай, если ты ударилась головой при падении.

– Я не ударилась, – сказала я и села, протирая глаза. – Что горит?

– Как тебя зовут, Элис? – спросил Фрэнк.

– Хватит, Фрэнк! Святая Мария!

– Так я и думал, дело плохо. Я действительно Фрэнк. А тебя зовут Элис.

Он вновь ослепил меня фонариком.

– Зрачки реагируют на свет, однако возможная травма головы повлияла на память. Парамедики говорили, что неспособность вспомнить свое имя свидетельствует о серьезном повреждении мозга. Кроме того, ничего не горит, а обонятельные галлюцинации могут указывать на дефекты тканей мозга. Джордж Гершвин скончался от опухоли мозга одиннадцатого июля тысяча девятьсот тридцать седьмого года. В последние месяцы жизни его постоянно преследовал запах горелой резины. Надо вызвать «Скорую».

– Не стоит, Фрэнк. Меня зовут Элис Уитли, ясно? И в прошлый раз, когда ты разбудил меня среди ночи, кое-что действительно горело. Этим объясняется мой вопрос. Что тебе нужно?

– Нужно искать Ксандера.

– Зачем?

– Как зачем? Он потерялся.

– Я бы на твоем месте не тратила силы на поиски Ксандера, а подумала о собственной матери, – сказала я, выпутываясь из простыней.

Если Ксандер потерялся, это к лучшему. Он виноват в пожаре не меньше, чем Фрэнк, даже больше. Хуже того, каждое упоминание о Ксандере заставляло меня думать, что в случившемся есть и моя вина. Надо было утопить эти фейерверки в ведре с водой, вырвать фитили, отвезти куда-нибудь ближе к Лас-Вегасу и похоронить в пустыне.

– Элис, твоя мать умерла. Сколько бы я о ней ни думал, ее не вернуть.

– Я имела в виду твою маму, Фрэнк.

– А что о ней беспокоиться? Она не потерялась. Мистер Варгас же знает, где она.

Мистер Варгас знает, где Мими? Вот так новость! К тому моменту я окончательно проснулась и поняла, что не стоит нагнетать обстановку, если я не хочу, чтобы Фрэнк застыл на полу.

– Я ложусь спать, Фрэнк, – заявила я. – И тебе советую.

Я подняла простыню и одеяло, застелила постель и улеглась. Фрэнк скромно сел на край кровати.

– Тебя уложить или сам справишься? – спросила я.

– Не волнуйся. Я не устал. Посижу здесь, пока ты отдохнешь и сможешь поговорить.

– О чем ты хочешь поговорить? – вздохнув, спросила я.

– Как искать Ксандера.

– С чего ты решил, что нам надо его искать?

– Я же сказал, он потерялся.

– Ксандер не потерялся, Фрэнк. Возможно, он сейчас сорит деньгами где-нибудь в окрестностях Солт-Лейк-Сити.

Я вспомнила несчастных три доллара в портмоне Ксандера. Он даже их не взял с собой. Очевидно, Фрэнк тоже об этом подумал, потому что сказал:

– Ксандер не может сорить деньгами. Все его деньги в портмоне, которое лежит у тебя в сумке. И проездной тоже. Если бы он собирался уезжать из города, то не покупал бы проездной на месяц. Он не сумасшедший.

Поняв, что несносный мальчишка опять рылся в моей сумке, я чуть не взвыла от досады, но взяла себя в руки и сказала:

– А это не может подождать до утра?

– Может, только тогда я не смогу воспользоваться этим чудесным фонариком.