Будь Жегорт

Когда мы вернулись домой, дедушка взял плед и пошел ночевать в библиотеку, чтобы пани учительница Фрайманова могла спать в его комнате. Пепа с Каченкой смотрели телевизор, а бабушка сердилась, что мы поздно пришли. Но тихонько, потому что не хотела позориться. Никто другой бы даже не заметил, но не я. Она ничего не говорит, только вся трясется. Мне показалось, что она ревнует к пани учительнице Фраймановой, и мне стало жаль ее. Пока мы не заснули, я рассказывала ей, какие у пани учительницы Фраймановой на руках толстые пальцы и на них черные волосы. И под носом тоже. Бабушка удивлялась, что совсем не заметила этого, и немного повеселела. Потом она рассказывала мне на ночь сказку о добром портном и о злом помещике Буреше, который в конце стал бедным, и в этой сказке было много нехороших слов и повсюду летали черти. Мне очень понравилось. Этой сказки нет ни в одной книжке, ее знает только бабушка и каждый раз рассказывает ее немного по-новому, зависит от того, какое у нее настроение.

В понедельник утром мы опять подвозили мою подругу с Чертовой Мельницы. Был такой туман, что мы чуть не пропустили ее. К счастью, она носит красную шапочку и красный ранец. Мы встретили ее примерно на полпути, а с ней еще одну девочку, которая тоже живет на хуторе, но обычно не ходит пешком, потому что папа возит ее на мотоцикле, когда едет на работу, а сейчас он заболел. Пани учительница Фрайманова вернулась в Ничин в воскресенье на поезде, так что они обе прекрасно поместились в машину. Хорошо, что мы не оставили их в таком тумане.

Когда мы утром уезжали из Закопов, дедушка как обычно пошел проводить нас до дверей и заплакал. Я не понимаю, почему он каждый раз плачет, раз знает, что через неделю мы опять приедем. Дедушка может расплакаться от чего угодно, и меня это сердит, потому что когда я вижу, как у него текут слезы, у меня они тоже сразу начинают течь. Я еще никогда не видела, чтобы плакал какой-нибудь другой взрослый мужчина, кроме дедушки. Вообще я не знаю, может быть, это стыдно. Я бы стеснялась и боялась, что надо мной будут смеяться. Когда со мной что-нибудь случается, то я стараюсь не обращать внимания на это и быть сильной, как Будь Жегорт и как мне советовал Пепа.

Пепа вот не плачет никогда. Вообще он однажды плакал, но тогда я была еще совсем маленькая, а Пепа у нас был совсем новый. Тогда пришла телеграмма, и в ней было написано, что у Пепы умерла бабушка. Это моя прабабушка, но я ее не знала. Пепа прочитал это, закрылся в туалете и там плакал. Когда он вышел, у него были совсем красные глаза, но потом он уже никогда не плакал.

На пути из Закопов я заметила, что в саду у пани Веверковой с орешника опали все листья. За день до этого они еще были, я знаю точно, потому что мы с Каченкой ходили к пани Веверковой за орехами, чтобы положить их в подарок для пани учительницы Фраймановой. А теперь все листья на траве, и на ветвях ничего не осталось. Я смотрела на эти голые деревья и пыталась вспомнить, как они выглядели вчера, когда на них еще были листья. У меня совсем не получалось. Весной тоже так. За зиму я привыкаю к черным, прозрачным деревьям, потому что они всегда, всегда, всегда такие, а потом вдруг опять круглые, зеленые и непрозрачные. Каждый раз я забываю, как они выглядели раньше.

В Ничине уже тоже на тротуарах лежат листья, и они скользкие, потому что все время идет дождь. В дождь Ничин такой некрасивый, что это просто невозможно. А когда наступает ноябрь, не остается совсем никаких цветов. Только в витрине кондитерской на площади розовые и желтые торты. Недавно Каченка послала меня туда за вином, потому что было воскресенье, везде было закрыто, а неожиданно пришли гости. В награду я могла купить себе одно пирожное.

Это было здорово, но вообще ничего хорошего. Пан Дусил с пани Птачковой опять пришли советоваться об увольнении, и это не такие гости, которым я радуюсь. Я только злюсь, а больше всех Каченка. Злится и курит. Я сказала ей, что нам в школе говорят, что нельзя курить, потому что это вредит здоровью и что от этого можно умереть. Но Каченка сказала, что я какая-то слишком разумная и могла бы уже знать, что в школе говорят всякую чепуху. Это вообще-то правда, но все равно я боюсь за Каченку.

По пути из кондитерской я считала гнезда ласточек. На всех домах под балконами у ласточек приклеены гнезда. Под каждым балконом одно или два. Мы с дедушкой Франтишеком всегда смотрим, как ласточки кормят своих детей мухами, как учат их летать и как те потом начинают высаживаться на провода. Это значит, что каникулы кончились. Сейчас все ласточки в Африке, и гнезда пустые. В Ничине остались только воробьи, но они живут просто в кустах.

Когда я смотрела наверх, то заметила, что почти на каждом балконе или просто за окном висят фазаны и зайцы. Это здорово, потому что дедушке с бабушкой тоже наверняка что-нибудь такое подарят, а это очень вкусно. Особенно фазан. Но самое главное, что если за окнами висят фазаны, то, значит, скоро Рождество.