Будда

Он не жалел усилий, стараясь организовать достойное пристанище для Будды и его учеников в окрестностях Шравасти. Сначала пришлось долго искать подходящее место, и в конце концов Анатхапиндика остановил выбор на парковой роще, которая была собственностью принца Джеты, иными словами, принадлежала царскому дому Кошалы. Но уговоры Анатхапиндики продать рощу были тщетны — принц ни за что не желал расстаться с ней. «Ни за какие деньги», — заявил он Анатхапиндике. Тогда тот пригнал много повозок, груженных золотыми монетами, и покрыл ими всю землю в парке. Все вокруг так и засияло золотом, лишь на небольшой клочок земли возле ворот не хватило монет. Вот какую огромную плату Анатхапиндика предложил упрямому Джете. Последний с запозданием понял, что это не просто прихоть Анатхапиндики и речь явно идет о чем-то очень важном. «Может, и мне стоит поучаствовать», — подумал Джета и решил отдать парк даром, да еще построил на том кусочке земли возле ворот сторожку. И вот Анатхапиндика принялся заботливо благоустраивать рощу Джета, чтобы сделать ее удобным пристанищем для сангхи. Он «возвел портики, соорудил ворота, построил присутственные залы, оборудовал каминные залы, кладовые для припасов, буфеты, проложил ровные дорожки для прогулок, подготовил колодцы, устроил уборные и купальни, вырыл пруды, разбил шатры и навесы»[21]. В дальнейшем роще Джеты суждено было стать одним из самых важных центров сангхи.

Однако это были слишком уж чрезмерные удобства для людей, которые отказались от радостей мирской жизни ради «бесприютности» скитальчества. В течение совсем небольшого времени сангха стала обладательницей трех больших благоустроенных пригородных парков в предместьях Раджагахи, Капилаватсу и Шравасти. Там, в тиши и уединении, среди прудов с цветущими лотосами, в тени буйной зелени манговых деревьев и пальм монахи могли спокойно жить и предаваться медитации. Примеру Анатхапиндики вскоре последовали другие состоятельные благотворители. Например, трое ростовщиков из Косамби, что стоит на реке Джумна, заслышав, что Будда проповедует в окрестностях Шравасти, поспешили к нему в рощу Джеты и пригласили посетить свой город. Каждый из них приготовил для дорогого гостя ашраму — парк для уединенной монашеской жизни. Щедрые ростовщики не только возвели там жилищные и хозяйственные постройки, но и по примеру других дарителей взяли на себя заботы по содержанию ашрамов. Царь Бимбисара, например, отрядил для ухода за Бамбуковой рощей столько слуг, что они заселили средних размеров деревню. Однако было бы заблуждением считать, будто бхикшу жили в роскоши. Совсем нет — при всей просторности жилых и хозяйственных помещений в парках обстановка в них была самая простая, приличествующая скромным личным запросам тех, кто избрал Срединный путь. У каждого бхикшу была своя келья, хотя зачастую это были просто небольшие отгороженные в общей зале уголки, где едва хватало места, чтобы спать и сидеть в медитативной позе, на скрещенных ногах[22].

Однако подолгу в этих удобных благоустроенных парках монахи не засиживались, посвящая основное время скитаниям. В первое время они не прекращали их даже в муссонный период, но вскоре обнаружилось, что это вызывает общественное порицание. Представители другой общины, джайны, на те три месяца, что лили муссонные дожди, предпочитали прекращать странствия из боязни нарушить принцип ахимсы — под обильными дождями все живое начинало бурно тянуться к свету. В народе стали осуждать проповедников Шакьямуни, которые путешествуют и во время муссонов, «затаптывая молодую поросль, раня побеги и причиняя вред мелкой живности. Даже стервятники и те во время дождей не покидают крон деревьев, укоризненно говорили люди. Почему же монахи Будды упорно бредут по грязи и слякоти раскисших дорог, пробираются по затопленным тропам, будто им дела нет ни до кого, кроме самих себя[23]?