Буддизм жжет! Ну вот же ясный путь к счастью! Нейропсихология медитации и просветления

Я мог бы и дальше доказывать справедливость знания, полученного опытным путем на ретрите, но в этом нет особого смысла. Не то чтобы у меня были какие-нибудь убийственные аргументы, способные убедить вас в том, что пение птицы было частью меня. Собственно, не то чтобы я сам так уж сильно уверился в этом. Я просто стараюсь убедить вас, что мое восприятие в тот момент было не настолько безумным, насколько может показаться. И это все, что я могу сделать. Попытки по-настоящему поделиться своим опытом обречены на провал – так всегда случается с мистическими переживаниями. Чтобы действительно их понять, нужно быть или непосредственным участником, или свидетелем.

Однако вне зависимости от вашего мнения по поводу моего маленького птичьего переживания одним важным выводом я все же хочу поделиться: то, что я называю опытом бессамости, имеет внутреннюю и внешнюю сторону. Ранее в книге я говорил о том, что можно назвать внутренней версией опыта. Она включает в себя взгляд «внутрь», на ваши мысли и чувства, и вопрос к самому себе: подождите-ка, в каком именно смысле все это часть меня? Тот же простой вопрос, который Будда повторял в своей знаменитой сутре о бессамости.

Но есть еще и то, что можно назвать внешним опытом бессамости. Это когда вы смотрите вовне, на мир – на то, что находится за пределами вашего тела, – и спрашиваете себя, каким образом все это может быть частью вас. Другими словами, в первом случае вы задаетесь вопросом, являются ли предполагаемые составляющие вашей личности на самом деле вами, а во втором – ограничено ли ваше «я» тем, что вы считаете своими границами. В первом случае вы ставите под сомнение интуитивное стремление идентифицироваться практически со всем, что происходит у вас «внутри» – например, с чувством бессмысленной тревоги. Во втором вы точно так же ставите под сомнение интуитивное нежелание идентифицировать себя со всем, что «снаружи».

По моему опыту, сомнения по первому пункту иногда порождают сомнения по втором у. Мне стало сложно увидеть явную границу между ощущением покалывания и пением птицы отчасти из-за того, что я не особенно идентифицировал себя с этим ощущением. Распад моей «личности» как бы превратил ее составные части в элементы мира снаружи; размытость моей «личности» сделала ее границы менее четкими.

Таким образом, внешняя версия опыта бессамости логически вытекает из внутренней. Но кроме логики тут точно есть еще и парадокс. Ведь если мы сомневаемся в существовании какого-то «я» внутри тела, то о слиянии какого «я» с внешним миром можно говорить?

И мы возвращаемся к вопросу, который отложили в начале этой главы. В тот момент, когда границы между ногой и птицей, между внутренним покалыванием и внешним пением стали стираться, ощутил ли я себя неотъемлемой частью мира – или же я ощутил себя ничем? Словно «внутри» не было ничего, что могло бы слиться с тем, что «снаружи»?

Есть по меньшей мере две причины, по которым мне не хочется отвечать на этот вопрос. Во-первых, честно признаться, я не уверен, что мой опыт соответствует одному из этих вариантов ответа. А во-вторых, выбрав для себя ответ на этот вопрос, я стану поддерживать одну из сторон в грандиозном споре между буддистскими и индуистскими мыслителями. А если быть точным, то даже между двумя ветвями буддистской мысли.

Как я нечаянно разжег холивар

Мне втолковали это вскоре после того, как я запустил онлайн-курс под названием «Буддизм и современная психология», адаптацию моих же лекций, которые я читал в Принстоне. На очном курсе часть занятий вели приглашенные спикеры, от исследователей мозга до продвинутых практиков медитации; при создании интернет-версии это вызвало определенные сложности. Так что я решил попытаться воспроизвести этот опыт для заочных студентов с помощью видео. На сайте Bloggingheads.tv я дискутировал с учеными и практиками медитации и помещал отрывки видео в онлайн-лекции. Один из таких роликов послужил началом для словесной баталии, развернувшейся на форуме моего онлайн-курса.

Героем видео был Гэри Вебер, с которым я вас познакомил в одиннадцатой главе. Если помните, он был одним из участников эксперимента в Йеле, и выяснилось, что его сеть пассивного режима работы мозга практически неактивна, даже когда Гэри не медитирует. В нашей беседе для онлайн-проекта я спросил Вебера о его словах, которые однажды прочел. Звучали они так: «Плохая новость – тебя нет. Хорошая новость – ты есть всё». Подробно разъясняя мне эти слова, Гэри сказал: «Если ты ничто, если ты исчезаешь, то можешь быть чем угодно. Но ты не можешь быть чем угодно до тех пор, пока не станешь ничем. Это же простая логика».