Будем как боги

Он с удивлением понял, что не только не испытывает ужаса перед происходящим – он чувствовал какой-то нездоровый, пьянящий интерес, какое-то патологическое оживление, как тогда, когда добивал умирающего.

Странно для медика? Но ускорить смерть этого человека было правильно. Неизвестный умер, но эта смерть придала сил ему.

Отдохнув, он решил найти административный блок, конкретно – кабинет главврача. Пусть даже того нет на месте, но, возможно, в кабинете найдется хоть что-то, что прольет свет на все происходящее.

Память услужливо подсказала ему направление поисков: он, определенно, бывал раньше в подобных больницах.

Он вспомнил, что это называлось «Муниципальной больницей скорой помощи» – он проходил интернатуру в такой же, может, даже в этой самой, уж больно было все знакомо…

Ага, он проходил интернатуру – еще один камушек в мозаике, пока еще слишком разрозненной мозаике его прошлого.

Он поднялся по лестнице (лифты не работали по понятным причинам – двери грузового заблокировала каталка со свисавшим с нее мертвецом; еще один лежал в самом лифте, на нем была синяя форма санитара. Мужчина держался окоченевшими руками за грудь, по всей видимости, умер санитар от обширного инфаркта. От чего умер пациент, он выяснять не стал: перед смертью больного обильно рвало, и он постарался обойти торчащую из лифта каталку буквально по стеночке.

Пассажирский лифт был на третьем этаже. Его заблокировала полная негритянка-медсестра с явными признаками онкологии. В руке у трупа был зажат пустой файл. За дверями администрации, на рецепшене, было пусто.

Обогнув стойку, он увидел труп молодой девочки-филиппинки.

От чего она умерла, он сказать не мог – лицо и руки девочки были в крови, может быть, какая-то лихорадка, заставившая ее до крови расцарапать себе лицо.

Место охранника пустовало, но на полу перед стулом виднелись засохшие пятна крови.

За приемной был темный коридор с кабинетами врачей – обычно коридор был освещен, но, возможно, полетел предохранитель, и все освещавшие его лампы погасли.

Он без опаски ступил в эту тьму, но, пройдя несколько шагов, едва не упал, споткнувшись о тело, лежащее в темной луже – охранник все-таки нашелся.

«Кошмар, – подумал он. – Это похоже на дурной ужастик категории Бэ».

Вид трупа его странно приободрил. А потом он заметил движение – и замер.

⁂

Он не почувствовал страха. Наоборот – увидев непонятное шевеление, он ощутил странный прилив азарта, похожий на адреналиновый всплеск. Он вспомнил, как бил умирающего, и подумал…

Он подумал, что ему надо было бы убить еще кого-то. Чужая смерть давала бодрость. Она давала силу. Может, он пришел в себя потому, что вокруг него умерло столько народу? Может, их смерть и возвратила его к жизни?

Как можно тише, он шагнул вперед.

Движение повторилось. Вскоре он увидел приближающийся силуэт. Тот тоже спешил, и показался Борису смутно знакомым. Потеряв терпение, он ринулся навстречу незнакомцу…

….и налетел на какое-то препятствие. Боли он не почувствовал, но потерял равновесие, и упал на пол. И лишь сидя на полу, понял, в чем он допустил ошибку. Перед ним висело большое зеркало. Свое отражение он принял за кого-то другого.

Он встал и подошел к зеркалу.

Из отражения на него посмотрел молодой мужчина, не старше тридцати, но полностью седой. На подбородке была щетина, судя по всему, с момента последнего бритья прошло дней пять или шесть, не меньше.

Вспышкой пронеслось воспоминание – он смотрит на такое же точно отражение, но мужчина, отражающийся в зеркале, не седой, а темный шатен. Отражение чуть расплывается, словно у того, кто смотрит в зеркало, похмелье. Он кое-как проводит по щекам станком для бритья, сбривая щетину. Брить неудобно, станок надо было поменять еще пару дней назад, но у него кончились запасные лезвия, а купить новые он все время забывал.

Бритва соскальзывает с острой скулы (сейчас еще более выпирающей), оставляя глубокий порез на челюсти внизу. Чертыхаясь, он лезет в аптечку за перекисью водорода, заливает рану, и…

…и воспоминание погасло. Но его пальцы, еще не так давно покрытые зеленовато-белыми пятнами некроза, уже осторожно раздвигают щетину на подбородке – да, шрам есть, он, правда, почти зажил, но еще различим. Значит, это было, и было это с ним…

Внезапно он услышал за спиной какой-то звук, необычный для этого места.

Он резко обернулся – и увидел в том конце коридора человеческую фигуру с непропорциональной, как у тыквоголового Джека, головой.

«Водянка? – подумал он. – Но голова слишком велика…».

А странный силуэт стал приближаться.

– Эй, – окликнул он незнакомца. – Вы доктор? Что, черт возьми, происходит здесь?

– Карнавал мертвецов, окровавленных тел, череда страшных снов, череда страшных дел, – донеслось из коридора, со стороны приближающегося силуэта.

«Мертвец идет, – подумал он. – Мертвец говорит».

– Кто Вы? – окликнул он, рефлекторно вжимаясь спиной в зеркало.

Страшный силуэт приближался.

– Какого черта вам надо?