Будем как солнце. Книга символов

Дышали почти невидимкой,

Как дышат мечты в ароматах,

Бесплотные образы снов

Они возникали как краски,

Как чувства, зажженные взором,

Как сладкий восторг аромата,

Как блеск и прозрачность воды,

Как светлые вымыслы сказки,

Как тучи, что встали дозором,

Чтоб вспыхнуть на миг без возврата,

Пред ликом вечерней звезды

СКАЗАТЬ МГНОВЕНЬЮ: СТОЙ!

Быть может, вся Природа — мозаика цветов?

Быть может, вся Природа — различность голосов?

Быть может, вся Природа — лишь числа и черты?

Быть может, вся Природа — желанье красоты?

У мысли нет орудья измерить глубину,

Нет сил, чтобы замедлить бегущую весну,

Лишь есть одна возможность сказать мгновенью: «Стой»!

Разбив оковы мысли, быть скованным — мечтой.

Тогда нам вдруг понятна стозвучность голосов,

Мы видим все богатство и музыку цветов,

А если и мечтою не смерить глубину,—

Мечтою в самых безднах мы создаем весну.

ВЕРБЫ

Вербы овеяны

Ветром нагретым,

Нежно взлелеяны

Утренним светом.

   Ветви пасхальные,

    Нежно-печальные,

    Смотрят веселыми,

    Шепчутся с пчелами.

Кладбище мирное

Млеет цветами,

Пение клирное

Льется волнами.

   Светло-печальные,

    Песни пасхальные,

    Сердцем взлелеяны,

    Вечным овеяны.

ЦВЕТОК

Я цветок, и счастье аромата,

Мне самой Судьбою суждено,

От восхода Солнца до заката

Мне дышать, любить и жить дано.

А с закатом, в пышной чаще сада,

Где я сказкой нежною цвету,

Задрожит высокая ограда,

И умолкнет ветер налету.

Женщина воздушная, вся в белом,

Медленно сквозь главный вход войдет,

И движеньем ласковым, но смелым,

Стебель мой цветущий оборвет.

От восхода Солнца до заката

Измененья тени и лучей.

И растет дыханье аромата…

До заката буду я — ничей!

ЗМЕИНЫЙ ГЛАЗ

ПРАЗДНИК СВОБОДЫ

Я спал как воды моря,

Как сумрак заключенья,

Я спал как мертвый камень,

И странно жил во сне,—

   С своей душой нс споря,

    Свое ожесточенье

    Любя, как любит пламень

    Таиться в тишине.

Скрываться бесконечно,

Мгновения и годы,

В земле, в деревьях, в зданьях,

И вдруг, в свой лучший миг,—

   Так быстро и беспечно,

    На празднике свободы,

    Возникнуть в трепетаньях,

    Как молния, как крик.

Я спал как зимний холод,

Змеиным сном, злорадным,

И вот мне все подвластно,

Как светлому царю,—

   О, как я нов и молод,

    В своем стремленьи жадном,

    Как пламенно и страстно

    Живу, дышу, горю!

«Я — изысканность русской медлительной речи…»

Я — изысканность русской медлительной речи,

Предо мною другие поэты — предтечи,

Я впервые открыл в этой речи уклоны,

Перепевные, гневные, нежные звоны.

      Я — внезапный излом,

       Я — играющий гром,

       Я — прозрачный ручей,

       Я — для всех и ничей.

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,

Самоцветные камни земли самобытной,

Переклички лесные зеленого мая,

Все пойму, все возьму, у других отнимая.

      Вечно-юный, как сон,

       Сильный тем, что влюблен

       И в себя и в других,

       Я — изысканный стих.

«Если в душу я взгляну…»

Если в душу я взгляну,

В ней увижу я волну,

    Многопенную,

Неба нежную эмаль,

Убегающую даль,

И безбрежность, и печаль,

    Неизменную.

Если в душу я взгляну,

Сам себя я обману

    Скрытой мукою,

И заплачет звонкий стих,

Запоет о снах моих,

И себя я силой их

    Забаюкаю.

МОИ ПЕСНОПЕНЬЯ

В моих песнопеиьях журчанье ключей,

    Что звучат все звончей и звончей.

В них женственно-страстные шепоты струй,

    И девический в них поцелуй.

В моих песнопеньях застывшие льды,

    Беспредельность хрустальной воды.

В них белая пышность пушистых снегов,

    Золотые края облаков.

Я звучные песни не сам создавал,

    Мне забросил их горный обвал.

И ветер влюбленный, дрожа по струне,

    Трепетания передал мне.

Воздушные песни с мерцаньем страстей

    Я подслушал у звонких дождей.

Узорно-играющий тающий свет

    Подглядел в сочетаньях планет.

И я в человеческом нечеловек,

    Я захвачен разливами рек.

И, в Море стремя полногласность свою,

    Я стозвучные песни пою.

СЛОВА—ХАМЕЛЕОНЫ

Слова — хамелеоны,

Они живут спеша.

У них свои законы,

Особая душа.

   Они спешат меняться,

    Являя все цвета,

    Поблекнут, обновятся,

    И в том их красота.

Все радужные краски,

Все, что чарует взгляд,

Желая вечной сказки,

Они в себе таят.

   И сказка длится, длится,

    И нарушает плен.

    Как сладко измениться,

    Живите для измен!

«Все равно мне, человек плох или хорош…»

Все равно мне, человек плох или хорош,

Все равно мне, говорит правду или ложь.

Только б вольно он всегда да сказал на да,

Только б он, как вольный свет, нет сказал

                                        на нет.

Если в небе свет погас, значит — поздний час,

Значит — в первый мы с тобой и в последний раз.

Если в небе света нет, значит умер свет,

Значит — ночь бежит, бежит, заметая след.

Если ключ поет всегда «Да,— да, да,— да, да»,—

Значит в нем молчанья нет — больше никогда.

Но опять зажжется свет в бездне новых туч,

И, быть может, замолчит на мгновенье ключ.

Красен солнцем вольный мир, черной тьмой

                                    хорош.

Я не знаю, день и ночь—правда или ложь.

Будем солнцем, будем тьмой, бурей и судьбой,

Будем счастливы с тобой в бездне голубой.

Если ж в сердце свет погас, значит поздний

                                        час.

Значит — в первый мы с тобой и в последний

                                        раз.

«Что достойно, что бесчестно…»

Что достойно, что бесчестно,

Что умам людским известно,

Что идет из рода в род,