Будем меняться мужьями?

– Жень, – постаралась быть терпеливой Юлька, – ты пойми, надо жить СВОЮ жизнь. Свою, понимаешь, а не за чужой гнаться! Из нас четверых так живете ты и Ритка. Потому что ты задумана для хорошей добродетельной семьи, а Ритка – для веселой и легкой карусели. Для нее этот мужской гарем – самое естественное дело. Но она такая одна на миллион. Да и отношения у нее всегда такие в общем игрушечные. Ну, для нее вся жизнь – игра, и вокруг себя она умеет создать такую же атмосферу. И всех вовлекает в игру. Ритка будто невесомая какая-то – и все у нее такое же. И ничего-то ее не тяготит. А мы с Танькой – как дерьмо в проруби плаваем: ни потонуть, ни выскочить, и сами себе не в радость.

– Юль, но почему ты-то?

– Да потому что я разрываюсь на части, я же не умею двойной жизнью жить. Ну просто мне все время словно не хватает чего-то, вот я и бегаю от одного к другому, шифруюсь, умираю от страха, что меня застукают, умираю от ревности, когда думаю, что муж или любовник мне тоже изменяют. Я бы, может, рада как Ритка, да не дано мне это, эта ее беззаботность и легкость. Или как у вас со Славой хотела бы – но не сложилось, не встретился такой. А счастливые дни свои могу по пальцам пересчитать! И, кстати, у Ритули тоже, знаешь, перспективы непонятные, – добавила она задумчиво.

– А Танька? – проскулила Женя.

– А Танька спит и видит замуж выйти и детишек нарожать. Вот как у тебя. Просто не получается, мужики все какие-то попадаются дурацкие, вот она и мечется! А знаешь, как ей это все уже надоело?

– Я думала, она так весело живет, думала, счастлива, много любви…

– Да какой, на фиг, любви! У нее проблема на проблеме, я б тебе порассказала, да… В общем, ни к чему это все, – пробормотала Юлька. – Так что ты забудь про наши сказки и радуйся, что у тебя все в жизни так правильно сложилось и что дров, как мы, не наломала.

Женя только ахала да мычала. Отповедь и признания подруги оказались ошеломляющими. Она просто в себя не могла прийти из-за всей этой неожиданной и странной информации, так безжалостно вываленной на нее Юлей. Наконец они попрощались, и Женя, швырнув трубку обратно на табуретку, съежилась в остывающей ванне. В сущности, подруга только подтвердила ее недавние твердые взгляды на жизнь. Подтвердила, что правильно и хорошо все сложилось именно у нее, а не у «весело» живущих девчонок. Но в том-то и дело, что в последнее время эта вроде бы правильная жизнь потеряла существенную часть своей привлекательности. Женю отчетливо тянуло к приключениям, к Саше, к новому захватывающему опыту. И чего теперь стоила сложившаяся, удачная, упорядоченная жизнь с мужем, в большой благополучной семье?.. Она и сама не знала – чего это теперь стоило. Но расстаться с Сашей, вот так вдруг взять – и все бросить, все то, что стало смыслом последних недель – к такому Женя не была готова!

От Юлькиных рассказов на душе сделалось еще более тоскливо и мутно, чем до их разговора. Юлька не добавила ей решимости, как она надеялась, а только подкинула новых сомнений. Женя снова схватила телефон, оживила дисплей – от Саши пришла эсэмэска. «Ну вот! – рассердилась она. – А я тут разлеживаюсь! Сколько раз собиралась подключить звуковые уведомления…» «Можно?» – только и писал Саша. Это означало, что он хотел и не решался позвонить.

Она вызвала его номер.

– Сашка, – зашипела в трубку невольно расползающимися в неудержимо счастливой улыбке губами, – я в ванной. А ты? – От тоски и сомнений не осталось следа – одна искрящаяся радость.

– А я на балконе, – невольно тоже переходя на счастливый полушепот, сообщил Саша. И она услышала, как он затянулся.

– Курильщик, – упрекнула так, словно произнесла: «Любимый!» «Славик не курит…» – подумалось мельком. – Саш, я соскучилась, – сказала она.

– Я больше соскучился, – улыбнулся он. – Когда?

– Не знаю, – вздохнула Женя.

– Я так хочу, чтобы ты ко мне приехала. – Он впервые выразил это желание так прямо, до сих пор ничем и никак не давил на Женьку.

– К тебе домой?

– Ну да. – Он выдохнул струю дыма, она ярко представила себе тающее белесое облачко возле его улыбающихся губ. «Странно, – подумала, – не люблю курильщиков, а с ним – словно все по-другому».

– Сашка, – прошептала она. – Я постараюсь взять отгул на послезавтра. И приеду к тебе. – «Хочу, чтобы все было», – подумала отважно.

Они стояли возле его двери, он возился с ключами, а у Жени слишком сильно билось от страха сердце.

Ей очень хотелось поскорее оказаться в квартире и не стоять тут, на виду у соседских «глазков». Наконец они проникли внутрь и стали молча раздеваться.

Саша снял ботинки и повернулся к ней. Обнял, прижал к себе.

– Ты что молчишь? – спросил тихо.

Она помотала головой.

– Я не молчу.

Он засмеялся. И стал целовать ее лицо, волосы и глаза.

– Что, прям здесь, в коридоре, что ли? – зашептала Женя смятенно. – Давай… поедим чего-нибудь.

– Давай. – Саша нехотя оторвался от нее и, взяв за руку, повел на кухню. Гремел холодильником, доставал еду.

– Ой, – сказала она, – а я не хочу есть. Может, чаю?

– Давай, – согласился он. – А может, вина? Есть красное, белое. Шампанское. Ну и крепкие… разные…