Будем меняться мужьями?

– Крепкие не надо. И шампанское не в тему. Давай белого.

Он разлил, нарезал сыру, все ловко, быстро, при этом часто посматривая на нее и улыбаясь. Она сидела на диванчике, безвольно бросив руки на коленки ладошками вверх и глядя в одну точку перед собой.

– Жень, Женька! – позвал Саша. – Не спи. Давай за нас!

Она машинально чокнулась и махом выпила вино из бокала. И сразу испугалась – «что я делаю!». Но тут же успокоилась и, взглянув на Сашу прояснившимся взглядом, сама потянулась к нему.

Все изнурительные, ходящие по кругу мысли, выматывающая рефлексия последних дней наконец-то покинули Женю. Закрыв глаза, она нырнула в свою безрассудную любовь, ни о чем уже не думая. Некоторое время они взахлеб целовались на кухне, потом Саша подхватил ее на руки, понес в спальню, обрушился с ней вместе поперек едва прикрытой постели, попытался расстегнуть пуговицы на платье, но те оказались пришитыми к декоративной планке и, покрутив их так и эдак, он ни к чему не приблизился. Это немножко сбило Сашу с толку, он на мгновение отвлекся, попытался всмотреться в то, что было у него под руками, улыбаясь и растерянно бормоча: «Что это? Как это открыть…»

Женя, засмеявшись, села, закинула руки себе за спину, начала расстегивать молнию, и он бросился ей помогать, еще энергичнее накатывая с поцелуями. Наконец платье было снято, Саша лихорадочно раздевался сам, Женя ему не помогала. Скинул рубашку и снова заключил ее в тиски объятий, нашарил застежку бюстгальтера. Она не открывала глаз и словно плыла по течению, переживая восторг оттого, что с ней происходит что-то долгожданное и необыкновенное. Ощущала его дрожащие руки, чувствовала сумасшедшее Сашино желание и отвечала таким же возбуждением, волнами проходившим по телу. «Вот это жизнь! – проносилось в голове. – Наконец-то…»

Саша сдернул плед, до того прикрывавший разобранную постель, они освободились от остатков одежды и удобнее устроились на широкой кровати. Все возможности любви развернулись перед ними и казались уже неотвратимыми. Бормоча признания и зацеловывая Женю куда попало, Саша вел свою партию крещендо прямо к желанной кульминации…

И тут раздался звонок в дверь. Женя замерла, словно дело происходило не в его, а в ее собственной квартире и она могла быть застигнута кем-то из близких в самый разгар любовного свидания. Настойчивый звук не прекращался, уверенно разрушая для Жени магию бездумной вовлеченности в любовный поток. Она напряглась и застыла, прислушиваясь. Саша реагировал на перемены в ней новым шквалом поцелуев, а звонков как будто и не слышал. Но Женю было уже не завести. «Что я делаю…» – билось в ее голове.

– Кто это? – прошептала она хрипло.

– Не знаю… – не сразу ответил он. – Какая разница… Женя… Женечка моя… – шелестел, еще не поняв своего поражения.

Она вывернулась из его объятий и села на постели, виновато улыбаясь.

– Что случилось? – испугался Саша.

– Звонили в дверь. Ты разве не слышал? Несколько раз.

– Слышал, конечно, ну и что? – не понял он.

– А вдруг это к тебе?

– Я никого не жду. – И снова обнял ее. – Мне никто, кроме тебя, не нужен. Чего ты испугалась?

– А вдруг у них ключ есть…

– Ну что ты говоришь, глупыш мой маленький… – Он улыбнулся, пытаясь ее обнять.

Она замотала головой, натянула на себя одеяло.

– Я не знаю, – сказала. – Просто страшно. Слушай, я не могу. Я лучше пойду.

– Куда! Что случилось?! Женя, подожди, что произошло?

Но она уже тянулась к своей одежде, отворачивалась.

– Женя! – воскликнул Саша, жестко хватая ее за плечи и встряхивая. – Что случилось?!

Она опустила голову и молчала, кусая губы.

– Что я сделал не так? – расстроенно спросил Саша, отпуская ее. Он не глядя взял сигареты со столика и привычно закурил прямо в постели.

«Все не так», – подумала Женя подавленно.

– Все так, – сказал она. – Просто я какая-то ненормальная.

– Ну какая ненормальная, Женечка, – потянулся к ней опять Саша, немножко обнадеженный, как ему показалось, обыкновенной женской неуверенностью в себе, – ты самая лучшая!

– Я не лучшая и не худшая, – поморщилась Женя. – Просто не могу, не умею… Никогда не изменяла мужу, и не получается у меня.

Ей хотелось одного: поскорее одеться и уйти. «Господи, ведь это всего лишь маленькое испытание – кто-то из соседей или Сашиных родственников мог застать нас здесь – только и всего! И мне уже так жутко. А что же будет дальше!»

Почему-то раздеваться было легко, а одеваться ужасно неловко. Женя путано объяснила растерянному, поверженному ее поступком Саше, что дело не в нем и просто она не создана для адюльтера – а в голове крутилось, что все это, все неизбежные страхи двойной жизни, можно терпеть, видимо, только при большой-большой любви. А ее нет! Теперь она это ясно почувствовала.