Будет больно (СИ)

Типичная палата повышенной комфортности для богатеньких пациентов. Справа у кровати стояла капельница, слева стол, на котором высились вазы с цветами. Дже фыркнул — лучше бы кальян поставили, аромат получше. Небольшой диван для посетителей, шкаф и журнальный столик, посреди которого стояла ваза с фруктами. На противоположной стене висел телевизор, окна прикрывали жалюзи в тон стенам.

— А папа?

— Он остался вести переговоры.

— Угу, — Дже почувствовал облегчение, ведь только ругани и лекции о собственной никчемности ему сейчас и не хватало. — Сильно разозлился?

Мама промолчала, скрыла смятение за неловкой улыбкой. Сменив тему, она принялась ворковать, как хорошо сейчас в Таиланде, сколько новых бутиков открыли в Банкоке. При этом она аккуратно стирала салфеткой пот с лица ее ангелочка. Джеджун прикрыл глаза и терпел телячью нежность, мечтая остаться наедине и поспать еще чуток. Сильно болела голова, хотелось пить и курить.

— Мам.

— Да, хороший мой?

— Я телефон потерял, — голос парня сам собой сделался виноватым, именно таким, каким он привык манипулировать матерью с самого детства.

— Как неосмотрительно. Надеюсь, там не было ничего такого, за что твоему отцу придется вывалить крупную сумму?

Джеджун, даже с температурой и легким головокружением, умудрился состряпать умилительное выражение лица. И это было его сильнейшее оружие. Мать не могла устоять, и вскоре Дже получил с нее обещание покупки нового смартфона, а так же доставки любимой пиццы на ужин вместо скучной больничной еды. Именно благодаря ее бесхребетности, хотя многие бы использовали здесь эпитет «по вине», Джеджун и дорос до двадцати полнейшим увальнем, белоручкой и капризулей. И совершенно не парился по этому поводу.

— Дже, нам нужно поговорить… серьезно, — деликатно начала мама, словно бы боялась ранить чувства своего драгоценного сыночка.

Ким почувствовал неладное. Он уже знал этот тон, когда госпожа Ким пыталась смягчить неизбежную неприятность.

— Папа передал, что больше не намерен терпеть твое поведение.

— Мм… он в курсе того, как я вернулся домой в одних трусах?

— И он, и соседи.

— Поблагодарили бы за бесплатное шоу, — попробовал отшутиться Дже.

Мама сдержала улыбку, хоть ей и пришлось сражаться с прыгающими губами. Но она знала, каков ее муж в ярости, а потом пересилила себя, и выдавила.

— Выбирай, солнышко, институт или армия.

— Чего?! — Джеджун ожидал домашнего ареста или заморозкой банковского счета, потому в шоке уставился на мать. — Он не может заставить меня!

— Может. И если ты не примешь решения сам, он сделает это за тебя. И скорее всего уже к концу месяца ты сменишь Гуччи на берцы.

Дже стиснул кулаки от бессильной злобы, тут же застонал от боли, пронзившей руку в том месте, где игла капельницы пронзала его нежную кожу. Его бросило в жар — мгновенно ожил член, налился твердостью и словно бы начал зудеть, требовать внимания к себе. Дже поджал ноги, чтобы мать ничего не заметила.

— Скажи ему, что я болен.

— Чем? Против твоих приступов хитрости у него уже иммунитет выработался. Нет, малыш, придется взяться за ум.

«Малыш»… только Юнхо может звать его так. Только он и никто больше. Потому что слово служило катализатором, одним из многих. И Дже ощутил буквально ноющую боль в коленях, так захотелось ему вновь оказаться в ногах мужчины, ползать и преклоняться. Чресла горели огнем, мышцы на заднице судорожно сокращались. Джеджун запустил руку под одеяло и сграбастал пах, одновременно наклоняясь вперед, сжимаясь в комочек.

— Дже, — мама забеспокоилась, хоть и сомневалась, не притворяется ли парень. — Что с тобой?

— Н-ничего. Выйди, пожалуйста, на пару м-минут.

— Почему?

— Да господи! — завопил Дже, перекатываясь на бок. — Уйди! Ну!

Мать поджала губы и выскочила в коридор, обидевшись. Джеджуну было плевать, он елозил по члену здоровой рукой. А когда понял, как ослепляет его удовольствие от боли, стоит лишь дернуть руку с капельницей, завертелся, как ненормальный. Застонав, он дрочил, позабыв обо всем на свете. Чувствуя, как приближается оргазм, парень выгнулся. Трубка натянулась, игла раскровила руку, и это сыграло решающую роль — Дже кончил с громким криком. Его виски заломило, стиснуло, словно железным обручем. Перед глазами заплясали черные мошки.

— Господин Ким, — над пациентом склонился врач. — Что случилось?

— Ничего, — прошептал Дже, еле ворочая языком. — Просто встало на ваши лекарства.

Его мать, обеспокоенно выглядывающая из-за плеча врача, покраснела и отошла, понимая, что именно скрутило ее сыночка. А потом и вовсе покинула палату, ибо необходимо было сменить простыни и пижаму Джеджуна. Когда ей позволили вновь зайти, Дже лежал, как ни в чем не бывало, тыкал пальцем в пульт, гоняя телевизионные каналы.

— Мам.

— Что, солнышко?

— Я пойду учиться. Только у меня условие.

— Ни о каком заочном отделении не может быть и речи!

— Не, я про другое… я буду учиться в Японии. В Токио.

Комментарий к

* - см. БДСМ словарь.

========== Часть 8 ==========