Будет больно (СИ)

Кириу находился почти в ста километрах от Токио в провинции Дунма. Дже добрался до местной столицы — Миебаши — за пару часов на поезде, а до Кириу трясся еще с час. Теперь вот загрузился в автобус, чтобы преодолеть последние пятнадцать километров до укромного жилища Чона.

Джеджун прижался к мутному окну, смешно расплющив об него нос, оглядывал мелькавшие мимо дома, спрятавшиеся за заборами и разросшимися деревьями. Серые стены, темные крыши… они все казались совершенно одинаковыми, скучными и бедными. Ну да это уже была окраина, минут пять назад они проезжали вполне себе комфортабельные коттеджи в два и три этажа, некоторые даже в европейском стиле. Кириу показался Джеджуну маленьким и угрюмым городишком, этаким райцентром. Запомнились узкие улицы, кучка ресторанчиков, буддийские храмы и кладбища при них. Он думал, что подобное место медленно загибается, и удивился, узнав, что одинокий местный «небоскреб» в семь этажей — корпус университета. Город расположился между горами у двух небольших рек. Одну из которых Джеджун проехал совсем недавно.

Помятая визитка, которую Юнхо дал ему месяц назад, грела ладонь. Он то и дело поглядывал в телефон, в который закачал карту, мысленно подгонял автобус, чтобы быстрее доставил его к пункту назначения. Цивилизация со своими благами осталась далеко за спиной. Вокруг не было ничего интересного и захватывающего, однако это нисколько не уменьшало энтузиазма парня.

В автобусе было мало народу, в основном пожилые люди, которые шамкали настолько неразборчиво, что Дже совершенно не мог их понять. Его японский был, пожалуй, единственным знанием, что сохранилось со школьного выпуска. Посему господин Ким не сильно возражал против выбора сына, хоть и весьма ему удивился. Первую неделю Ким убил на обживание квартиры, которую снял ему отец, и обивание порогов институтов. Наконец, его документы приняли и записали на подготовительные курсы, которые должны были облегчить его будущую учебу. К огромному удовольствию Джеджуна, его группа еще только набиралась, а потому он смог позволить себе выделить несколько свободных дней, которые он решил провести в доме своего мужчины.

Наконец, дорога вывела к развилке. Водитель притормозил у обочины и, обернувшись, махнул Дже. Ким схватил сумку и выбрался из душного салона. Едва успел отскочить, чтобы его не обдал град гравия из-под колес. Взвалив ношу на плечо, Ким взбежал по узкой дороге вверх на холм, окинул взглядом высокий забор. Мало того, что в нем было метра два, так еще простирался направо и налево на несколько десятков метров. Территория была просто огромна. Присвистнув, Джеджун спустился вниз и пошел по дороге. Громко стрекотали цикады, порхали большие стрекозы и жужжали пчелы, перелетая с цветка на цветок. Легкий ветер приятно теребил волосы, и Дже вдохнул полной грудью свежий воздух, не отравленный выхлопными газами. Городской житель до кончиков ногтей, Ким редко бывал в сельской местности, а потому каждый раз открывал для себя что-то новое и волнительное.

Дорога вильнула, и Дже остановился, застыл, как вкопанный — у ворот стояла машина. Красная, миниатюрная, явно принадлежавшая женщине. Хотя… Юнхо же гей. Нахмурившись, парень подошел, оглядел тачку, положил руку на капот, чтобы понять, как давно она тут торчит. Давненько.

— Какого хрена… — прорычал маленький собственник, прошел мимо и пихнул калитку. Вообще-то он звонил Юнхо, тоном обвинителя поставил перед фактом, что собирается приехать в ближайшем будущем. Конечно, не дал и слова вставить, но все же это не повод приводить в дом кого-то там в самый канун Джеджунова приезда.

Дже пролетел через двор, не особо отмечая детали недвижимой собственности мужчины, взобрался по лестнице и задолбил кулаком в дверь.

— Юнхо! Юнхо, это я! Ты дома, я знаю, та пидорская рухлядь загораживает тебе выезд!

Никто и не думал открывать. Дже прижался к двери спиной и уже намеревался садануть ее копытом, когда в пристройке за колодцем открылась дверь, и в проеме показалась милая девичья мордашка. Она окинула парня удивленным взглядом.

— Здравствуйте, вы к Юнхо? — крикнула она тоненьким голоском.

— Да, — Дже удивленно воззрился на девчулю. — Где он?

— Здесь. Проходите.

Джеджун не хотел ревновать, все-таки у него не было причины не верить словам Чона. Однако же халатик дамочки был совсем уж короткий. Миновав высохший колодец, Дже пригнулся, чтобы не набить синяк на лоб о низкий потолок, и оказался в святая-святых каждого художника — его рабочей студии. Обширное помещение было ярко освещено громадной лампой, угол задрапирован тканью, за ней виднелись массивные шкафы, кувшины, гончарный круг и куча других вещей, названия которых Ким не знал. Юнхо стоял у большого куска глины, орудовал деревянным стеком, придавая маленькому холмику сексуальных деталей. Дже насупился, осознав, что в чутких пальцах его доминанта находится женская грудь. И пофиг, что не настоящая.

— Привет, Дже, — мужчина оторвался от работы, улыбнулся гостю. — Я думал, ты приедешь вечерним автобусом.

— Они сократили количество рейсов.

— Вот как.