Будет больно (СИ)

— Мне было почти шесть, когда мать ушла. Просто одним непрекрасным утром на пороге квартиры появились мент и работник органов опеки. Я потом думала и пришла к выводу, что она хотя бы сообщила обо мне, а не оставила на произвол судьбы. Я попала в детдом. Жизнь там, конечно, не сахар… Впрочем, это к делу отношения не имеет. Могу рассказывать тебе всю ночь о «прелестях» этого заведения, но ты все равно не поймешь, — во время монолога смотрю на окно, потому что не хочу видеть никаких эмоций. — Мне было семнадцать, когда Зарубов вызвал меня к себе в кабинет. О, я знала, что он трахает наших девочек, но все было на добровольных началах. Думала, откажу — и на этом все. Но, видимо, отказом только разогрела его интерес.

Замолкаю, вспоминая эти мерзкие ощущения от прикосновений рук к моим плечам, а потом к груди. Его член, который упирался мне в живот через ткань брюк. Дыхание на своей щеке.

Передергиваю плечами и тянусь за бутылкой.

— Он тебя изнасиловал? — торопит меня Вадим.

— Боже, нет! Я бы тогда сразу на себя руки наложила. Как по мне, нет для женщины ничего хуже, чем когда в тебя пихают член без твоего согласия, — спотыкаюсь в конце фразы, поймав взгляд черных глаз напротив.

Черт! Это я сейчас вроде как призналась, что сама перед ним ноги раздвинула.

— И что дальше? — Вадим поднимается и тоже берет стакан.

— Зарубов пытался. Не то чтобы совсем силой, но близко к этому. Почти на столе разложил, когда я нащупала обычную шариковую ручку и всадила ему в шею. Жаль, что мимо сонной артерии, — усмехаюсь и снова смотрю на Вадима, но не вижу в его глазах осуждения за эти слова. — Той же ночью я и сбежала. На самом деле это не так трудно, все-таки не тюрьма. Идти мне было некуда. На окраине города увидела недостроенное здание и засела там. Не знала, что со мной будет, но готова была сдохнуть от голода и холода, лишь бы больше никогда не видеть Зарубова.

Я знаю, что остальную часть истории по смене личности Вадиму не могла рассказать Василиса. Но если он не задает вопросов о моей жизни в детдоме, значит, ждет концовку. Что ж, в ней секрета нет.

— Ты знала, что через неделю Зарубов опознал в какой-то погибшей наркоманке тебя и быстро похоронил?

Поднимаю брови и протягиваю:

— Вот оно что… Может, это и к лучшему. Это, скорее всего, настоящая сестра Фила.

Заканчиваю историю своего преображения в Лизу и жду вопросов. Но их нет. Вадим молча потягивает ром, достает из пачки две сигареты и одну протягивает мне. Мы закуриваем, и я уже надеюсь, что на этом конец.

— Расскажешь отцу? — не выдерживаю я.

— Послушай, а почему ты сама не рассказала ему? Он бы понял.

А вот теперь надо как-то выпутываться.

— Вадим, я много лет назад стала Лизой, я привыкла к этому имени. И, знаешь ли, вспоминать о тех годах я не хотела. Если бы ты не раскопал сам эту историю, то она бы умерла вместе со мной и Филом. Я уже при встрече с Зарубовым подумала, что ты все знаешь и специально меня притащил туда.

— Это была случайность.

— Да, — киваю я, — случайность, которая помогла тебе. И твоя наблюдательность, — вишенкой на торт добавляю комплимент.

Вадим задумчиво качает головой. Ну что еще?

— Лиза, — спотыкается на моем имени, — мне почему-то сразу казалось, что тебе зачем-то нужен отец.

— При чем тут он? — делаю удивленное лицо, по крайней мере надеюсь, что оно таким получилось.

— Хочешь сказать, просто чувства?

— Они самые.

Вижу, что у Вадима еще остались вопросы, но задает он тот, которого я не ожидаю:

— Так ты от больших чувств к отцу со мной трахалась?

Глава 20 Вадим

Все красиво и складно. Но почему я ей не верю?

Сейчас Лиза немного приоткрывается, как будто перестает играть роль. И я вижу, каково ей вспоминать, даже хочу пожалеть, но ей это не надо.

А мой вопрос… Она хмурится, вертит стакан по кругу, не поднимая на меня глаз. И правда, а что тут ответить?

— Вадим, — наконец-то говорит, — ты же не расскажешь ему, — не спрашивает, а констатирует.

И Лиза права.

— Не расскажу, — киваю в ответ, — иначе я сделаю ему очень больно. Он любит тебя. Не понимаю, чем ты его так зацепила, и даже не уверен, что чувства взаимны. Но ты сама хотела меня. Так что, Лиза?

Она закрывает глаза, сжимая стакан так, что костяшки белеют. И ведь это не главное, но почему-то интересует меня больше остального.

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, — качает Лиза головой. — Это, наверное, просто физиология и алкоголь.

— Три бокала шампанского, которые наверняка выветрились по дороге? — усмехаюсь, не веря ни единому слову. — Ты сама себя слышишь?

— Вадим, прекрати! — Лиза поднимается и, закурив, начинает наворачивать круги по кухне. — Мне приходится с этим жить, помнить о своей ошибке…

Когда она проходит мимо меня, я хватаю Лизу за запястье и тоже поднимаюсь. Она вздрагивает, едва я ее касаюсь, но молчит и не пытается вырваться.

— Убеди меня, — говорю, не обозначая, в чем и зачем.

— Я не должна, — поднимает на меня глаза.

— Почему ты все-таки вышла замуж за отца?

— Потому что мы полюбили друг друга.

Искренность в глазах, в словах, но я не верю. Или просто не хочу верить?