Будет скафандр - будут и путешествия

– С того, как все это началось.

– Не понимаю, Кип. – Она недоуменно посмотрела на часы. – Я нашла тебя ровно полтора часа назад, а к тому времени и двух часов не прошло, как Материня установила бомбы.

Поверить в это я тоже не мог, но Крошка уверяла, что она права.

От кодеина мне стало намного лучше, и я начал засыпать, когда Крошка спросила:

– Ты чувствуешь запах, Кип?

Я принюхался.

– Как будто спички на кухне зажигают?

– Вот именно. Похоже, что и давление падает. Закрой лучше шлем, Кип, если засыпаешь.

– Ладно. И ты свой тоже закроешь?

– Да. Мне кажется, что герметизация нарушена.

– Возможно, ты права.

И как ей не быть нарушенной от всех этих толчков и взрывов? Но, хотя я и понимал, что это значит, я слишком устал и слишком плохо себя чувствовал, чтобы волноваться. Да и наркотик уже начинал действовать.

Сейчас, или месяц спустя – какая разница? Материня ведь сказала, что все в порядке.

Крошка застегнула наши шлемы, мы проверили радиосвязь, и она села лицом ко мне и к Материне. Она долго молчала. Потом я услышал:

– «Крошка» «Майскому жуку».

– Слушаю, Крошка.

– А все-таки, по большей части было очень здорово, правда, Кип?

– А? – Я поднял глаза, посмотрел на манометр и увидел, что воздуха у меня осталось часа на четыре.

– Ну, конечно. Крошка, было просто первый сорт. Ни за что на свете не отказался бы от такого приключения.

Она вздохнула.

– Я просто хотела знать, что ты не сердишься на меня. А теперь спи.

* * *

Я действительно почти уже уснул, как вдруг увидел, что Крошка вскочила на ноги и услышал в наушниках ее голос:

– Кип! Кто-то открывает дверь!

Я мгновенно проснулся, поняв, что это означает. Почему они просто не оставят нас в покое? Дали бы спокойно дожить несколько часов.

– Спасибо, Крошка. Без паники. Отойди к дальней стене. Оружие с собой?

– Да.

– Бей их одного за другим, когда начнут входить.

– Тебе нужно отодвинуться, Кип. Ты как раз между ними и мной.

– Не могу встать. – Я давно уже не то, что двигаться, просто руками пошевелить не мог. – Включи на слабую мощность, тогда ничего страшного, если меня заденет. Делай, что тебе говорят! Быстро!

– Да, Кип.

Она изготовилась к бою и замерла.

Открылась внутренняя дверь, в проеме появилась фигура. Я увидел, что Крошка целится, и… завопил:

– Не стреляй!

Но не успел еще я крикнуть, как она бросила оружие и рванулась вперед.

Это были соплеменники Материни.

Двое из них несли Материню, но потребовалось шестеро, чтобы нести меня.

Они все время успокаивающе пели, пока мастерили носилки. Прежде чем меня подняли, я принял еще одну таблетку кодеина, потому что даже при их ласковой аккуратности каждое движение причиняло мне боль. Долго нести меня им не пришлось, потому что их корабль приземлился прямо у входа в туннель, без сомнения раздавив дорогу, по которой я полз. Во всяком случае, мне хотелось так думать.

Когда, наконец, мы оказались в полной безопасности, Крошка раскрыла мне шлем и расстегнула молнии на груди скафандра.

– Они просто чудо из чудес, правда, Кип?

– Ага, – в голове стоял туман от наркотика, но чувствовал я себя лучше. – Когда стартуем?

– Уже стартовали.

– Они везут нас домой? Не забыть бы сказать мистеру Чартону, что его кодеин мне здорово помог.

– О, боже, что ты! Мы летим на Вегу.

Я потерял сознание.

Глава 9

Мне снилось, что я дома; но от этих звуков проснулся рывком:

– Материня!

– Доброе утро, сынок. Очень рада, что тебе лучше.

– Я себя чувствую просто чудесно. Прекрасно выспался и… – Уставившись на нее во все глаза, я выпалил: – Но ведь вы же умерли! – Это вырвалось само собой.

Ответ ее звучал ласково, с оттенком мягкой шутки, как обычно поправляют детей, проявивших естественную детскую бестактность:

– Нет, милый, я просто замерзла. Я не такая хрупкая, как тебе, судя по всему, кажется.

Моргнув от удивления, я снова впился в нее глазами:

– Так это был не сон?

– Нет, это был не сон.

– Я думал, что вернулся домой, и… – попытавшись сесть, я сумел лишь поднять голову. – Но ведь я дома! – Мы были в моей комнате! Слева стенной шкаф для одежды, за спиной Материни – дверь в холл, справа мой письменный стол, заставленный книжками, и вымпел нашей школы над ним; окно, в которое стучит ветками старый вяз, и листья его, пронизанные солнечным светом, шевелит ветерок.

И моя любимая логарифмическая линейка лежала там, где я ее оставил. В голове пошло кругом, но я во всем разобрался. Все произошло наяву, а глупый конец – полет на Вегу – примерещился во сне от кодеина.

– Вы привезли меня домой?

– Мы привезли тебя домой. В твой второй дом. Ко мне. – Кровать подо мной заходила ходуном. Я хотел вцепиться в нее, но руки не двигались. Материня продолжала: – Ты нуждался в своем гнезде, и мы тебе его приготовили.

– Я ничего не могу понять, Материня.

– Мы знаем, что в своем гнезде птица легче выздоравливает. И постарались воссоздать твое.

В том, что она пропела, не было, конечно, ни «птицы», ни «гнезда», но даже в полном издании словаря Вебстера вы вряд ли найдете более подходящие эквиваленты.