Будет так, как я хочу

Нехотя кивнула и повела его на кухню. Глеб следовал, не отставая, пока не затормозил. Я словно спиной почувствовала, что остановился напротив детской комнаты. Она отличалась от остальных только тем, что игрушек было навалено в несколько раз больше, чем в моей и бабулиной.

Ольховский разглядывал детскую с непроницаемым выражением лица. Сделал даже шаг в ее сторону, но вовремя остановился.

— Классно сделано! Парень, наверное, в восторге?

— Он еще не очень понимает во всех этих наворотах. Сегодня ему нравятся машинки, завтра роботы, потом собачки… Не угадаешь, чем вызвать восторг… — Старательно сдерживала себя, чтобы не начать с упоением говорить о сыне. Я могла часами о нем вещать, и ни разу ни в чем не повториться.

— Как назвала?

— А то ты не знаешь… Максимом.

— Хорошее имя… — протянул задумчиво. — А где он сам, где Максим?

— В Москве, у мамы. И тебе незачем его видеть. Макс не очень любит посторонних.

— А мне хотелось бы познакомиться с твоим ребенком, Настя.

— Зачем?

Странный взгляд. Как будто бы недоумевающий.

— Мне хотелось бы знать все о тебе, разве это не понятно?

— Еще раз спрашиваю, зачем?

— Затем, что нам придется общаться очень много и очень плотно в ближайшее время.

— За каким хреном, Глеб? Мы столько времени отлично провели порознь…

— Тогда тебя не нужно было спасать, да и другие помощники имелись. А теперь уже мне придется…

— Может быть, я как-нибудь сама разберусь со всем этим? Что-то от спасателей одни проблемы, а не помощь…

— Ну, ты же не сможешь выкупить акции у Петрова по заявленной им стоимости?

— Нет.

— И я не могу. Но могу сделать, чтобы он их не смог продать.

— Зачем тебе это?

— Хочу спасти одну девочку от бедности и одиночества.

— От одиночества меня спасать не нужно! Я не одинока!

— Тебе нужен хотя бы один друг, Настя. У тебя есть друзья?

— Ты хочешь стать мне… другом? — я на шепот перешла от удивления. Или это так голос сел?

— Хотелось бы. Иначе доверия не будет. А без доверия не получится провернуть аферу, которую я хочу тебе предложить.

Все. Конец моему мозгу. Ольховский Глеб хочет стать моим другом! Такое только в страшном сне приснится…

Часть 2. Глава 13

— Не нужно меня втягивать ни в какие аферы, Глеб! Мне и так хватает проблем в жизни!

— Ну, вот я и хочу избавить тебя хотя бы от их части.

— С чего бы вдруг такая забота?

— А почему бы и не помочь хорошей девочке Насте? Ты же, судя по всему, так и осталась хорошей девочкой?

— Я не верю ни в какую бескорыстную помощь. Так не бывает! — если даже родной отец умудрялся проворачивать за моей спиной аферы, чего ждать от посторонних людей?

— Может, все-таки, нальешь мне кофе? Или хотя бы чаю… И я тебе все расскажу спокойненько? — Невозмутимость Глеба раздражала. Мне бы такое самообладание, особенно — в общении с ним.

— Проходи на кухню. — Бросила из-за плеча, сама быстро двинулась вперед, пытаясь хоть так выиграть немного времени. Чтобы прийти в себя и привыкнуть к происходящему.

Глеб — на моей кухне! Это же… Даже в самых трепетных снах мне не виделось такое. А тут — на тебе, в реальности творится…

Он присел за стол и молча наблюдал за тем, как я засыпаю кофе в турку, ставлю ее на газ, достаю чашки… Такие простые, отработанные до механизма движения в этот раз давались с невероятным трудом. Казалось, что Глеб прожигает взглядом мою спину. От этого я дергалась, а из рук все валилось, заставляя шипеть и чертыхаться.

— Давай, помогу? — неожиданно оказался прямо за моей спиной. На непозволительно близком расстоянии. Заставил замереть, натянувшись, будто струна.

— Не нужно. Сама справлюсь, — говорила и не верила своим словам.

— И все-таки, позволь мне. — Не дожидаясь ответа, Глеб просто отодвинул меня от плиты и сам взялся помешивать кофе в турке. — Ты слишком нервничаешь, от этого можешь разлить что-нибудь или обжечься… Посиди, я сам все сделаю.

— Не много ли ты на себя берешь? — спросила возмущенно, а сама послушно уселась за стол.

— Может быть. Но с тобой по-другому не получается. Пока что.

Не стала спорить — не видела в том смысла. Пусть расскажет, зачем пришел, а потом проваливает восвояси. Быстрее начнет — быстрее уйдет.

— Ты со сливками пьешь, как всегда? — надо же, какую мелочь вспомнил…

— Да. Сейчас достану. Тебе не предлагаю, — тоже блеснула хорошей памятью о его привычках. Глеб всегда пил только черный кофе, и всегда без сахара.

— Ну, так что ты хотел? Говори уже… — Потребовала, как только был сделан первый глоток.

— Так не терпится выгнать поскорее? — Глеб усмехнулся невесело.

— Так я тебя и не приглашала. Говори, Глеб, иначе уйдешь вообще без разговоров.

— Прости меня, Настя. — Это прозвучало настолько неожиданно, что я поперхнулась своим кофе. Чудом удержалась от того, чтобы не закашляться и не выплюнуть его на виновника моего удивления.

— Что? Что ты сказал сейчас?

— Прости меня. За то, что бросил тебя тогда, ничего не объяснив. Но так было нужно: чтобы мы расстались, и чтобы ты даже не пыталась меня найти. Поступи я иначе — мог бы тебя подставить.

— Я помню, ты мне это уже говорил…

— Но прощения не просил…