Будет так, как скажем мы!

Фрэнк Рич из New York Times считает, что «аналогии между Ираком и Вьетнамом в текущий момент поразительны».

Да, но это поверхностный взгляд на вещи. Вьетнам сражался совсем по другой причине. И к 1970 году США фактически добились своих главных военных целей — разрушения страны и недопущения распространения «заразы» на весь регион, если использовать правительственную терминологию. Но вы не можете разрушить Ирак и сделать прививку региону от угрозы успешного развития. Это совершенно неуместно в Ираке. Чтобы понять это, вам придется взглянуть в лицо фактам и увидеть причины вторжения США в Южный Вьетнам и в Ирак, а также причину, по которой для США почти немыслимо покинуть Ирак.

В дискуссиях об Иране часто приходится слышать клише из истории мюнхенского сговора: умиротворение, Гитлер, нацистская Германия. Мы слышали, как Гленн Бек[50] на канале CNN сказал: «Иран — это угроза всему миру, самая большая со времен нацистов». Почему эта история так часто муссируется? И почему люди, по всей видимости, клюют на нее?

Я думаю, что на это, прежде всего, клюют люди, которые занимаются подобной риторикой. Не вижу особых оснований считать их неискренними, но вся эта риторика настолько нелепа, что ее даже трудно комментировать. Начнем с того, что мюнхенское соглашение было с одобрением встречено администрацией Рузвельта. Сэмнер Уэллес[51], главный советник Рузвельта, вернулся из Европы, сияя от гордости за достигнутое соглашение.

Они навсегда установили мир в Европе. Деловые круги в США и даже в Англии оказывали Гитлеру довольно существенную помощь. После прихода Гитлера к власти иностранные инвестиции в Германии резко выросли. Теперь все это стало достоянием истории. И все же одна часть этой аналогии соответствует истине. Если бы США и Англия хотели остановить Гитлера в 1938 году, они, скорее всего, могли бы это сделать. Тогда бы не разразилась война, но они не особенно желали останавливать Гитлера.

Или это могло бы произойти в 1937 году, или 1936 году?

Да, в более ранние годы это было возможно почти наверняка. Но даже в 1938 году все еще было можно предотвратить угрозу войны. К 1939 году Германия сделалась главной военной силой на континенте и близко подошла к рубежу, за которым начиналось завоевание Европы.

В разительном контрасте с нацистской Германией, Иран даже не смог одолеть Ирак в войне, которая велась в 1980-е годы. В настоящее время его вооруженные силы почти не существуют. Он едва сохраняет целостность страны. Угрожал ли Иран кому-нибудь? Нападал ли он на кого-нибудь? У него не хватило бы для этого военной мощи. Вы можете говорить все что угодно об Иране: его правительство ужасно. Мы, безусловно, не хотим, чтобы к ним в руки попало ядерное оружие. Но сравнение их с Гитлером напоминает мне эпизод, когда Рональд Рейган надел свои ковбойские сапоги и заявил, что нужно объявить чрезвычайное положение в стране, потому что никарагуанская армия находится на расстоянии «всего лишь двухдневного перехода» до Харлингена в Техасе».

Никто не хочет, чтобы Иран обладал ядерным оружием. И все же, если вы серьезно относитесь к этой проблеме, необходимо подойти к ее решению благоразумно. Рассматривать Иран как серьезную угрозу, не говоря уже о его сравнении с нацистской Германией — то же самое, что перебраться на место жительства в открытый космос. Это не подлежит рациональному обсуждению. Это равноценно дискуссии с религиозным фанатиком.

Биньямин Нетаньяху говорит: «Сейчас 1938 год, а Иран — это Германия».

У него есть на это причины. Израиль признает, что существует угроза, а именно, угроза его доминирующему положению в регионе. Израиль хочет полностью доминировать в регионе и не иметь конкурентов, а Иран мог бы стать некоторым противовесом. Но он не представляет серьезной угрозы для Израиля. С военной точки зрения — почти наверняка не представляет.