Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти

Вот тут-то ему на плечо и опустилась чья-то рука, чья-то сильная рука, и стиснула его так сильно, что не вырваться.

– Так-так-так, – сказал мистер Крук. – Да это же Брэди. Или я обознался?

Тот недовольно повернулся, и Крук сразу понял, что память его не подвела. Несколько лет назад он спас этого типа от вполне заслуженного наказания за незаконное проникновение в чужой дом, и воришка в знак благодарности прислал ему часы – часть своей добычи. Они до сих пор хранятся у Крука, и он с удовольствием рассказывает эту историю.

– Ну что, Брэди, – заговорил Крук, довольный, как мальчишка, которому удалась веселая шутка, – как делишки? Между прочим, те твои часы все еще тикают. Поживее тебя, если хочешь знать мое мнение. – Он с откровенным интересом оглядел нездоровое лицо Брэди. – Ладно, оставим это. Что, приятеля встретил?

– Я смотрел на фотографию на этом клочке газеты, – зачем-то стал оправдываться Брэди.

– Ну, а я о чем? Что, знаком с этим парнем?

– Этот тот, чье тело нашли в церкви.

– По словам полиции, так. Необычное место, тебе не кажется?

Брэди тут же замкнулся, как устрица в раковине.

– Ничего про него не знаю.

– Да брось ты, – отмахнулся Крук. – Ты ведь меня не боишься, верно? Я в полиции не служу. Выкладывай, приходилось встречаться с этим малым?

Такой профессионал был Брэди не по зубам. Он уворачивался, врал, призывал в свидетели небо, но Крук, который наряду с другими талантами обладал способностью в самую жару выманить гиппопотама из пруда, вскоре заставил Брэди признаться, что тот таки видел убитого накануне его гибели.

– И где это было?

– Рядом с Драммонд-отелем, – угрюмо хмыкнул Брэди, обнажая пеньки зубов, почерневших от многолетнего курения дешевого табака.

Крук кивнул. Он немало знал о Драммонд-отеле, представлявшем собой на самом деле обыкновенный третьеразрядный пансион, да и не желавший казаться ничем другим. Его почтовый адрес был: Драммонд-Хаус, Литтл-Эрлс-Мьюз, Юго-запад.

– А раньше приходилось с ним сталкиваться?

– Мне – нет.

– Странно, что ты запомнил его с одного раза, не находишь?

– Да нет, если подумать, ничего такого особенного.

Крук задумчиво огляделся. Ну углу виднелось благословенное заведение – пивной бар под названием «Живи и давай жить другим». Крук прикоснулся к плечу Брэди. В такой ситуации эта парочка в словах не нуждалась. Они напоминали две ножки циркуля, образующие полный круг. Шагая в ногу, они пересекли дорогу и вошли в бар, где Брэди и поведал свою историю.

Подобно немалому количеству мужчин, либо не связанных никакими семейными узами, либо умеющих каким-то образом уйти от домашней опеки, Брэди ночевал главным образом в таких вот пансионах, то в одном, то в другом. Он уже давно перестал обращаться за пособием по безработице и жил на подачки, которые обеспечивает Закон о бедных. Драммонд-отель принадлежал к беднейшей категории пансионов. Он находился в темном переулке – обшарпанное здание с плоской крышей и грубо намалеванной вывеской – СПАЛЬНЫЕ МЕСТА, 4 пенса – над неосвещенным входом. Даже не «удобные спальные места». А впрочем, даже погрязшие в самой глубокой нищете граждане знают, что удобных спальных мест за четыре пенса не бывает. Восемь – низшая цена за минимально комфортабельную кровать. Но Драммонд-отель нимало не заботился о комфорте своих постояльцев. Каждый вечер узкие непроветренные комнатки до предела забивались такими отбросами общества, что при виде их побледнел бы любой социальный реформатор.

– Ну, вы сами знаете, какие там кровати, – говорил Брэди. – Вроде гробов, на несколько футов приподнятых над полом, и в каждой комнате народа, что покойников в морге. Любой, кто хоть сколько-нибудь знает такие места, сняв ботинки, сразу засовывает в них ножки кровати, чтобы не стащили, пока спит, ясно? Любой, как только войдет, высматривает ботинки соседа, чтобы не споткнуться, ясно? Ну вот, в тот вечер, я имею в виду, накануне того дня, когда этому малому всадили нож в спину, появился один тип в классных башмаках. Невысокий такой и вроде бы новичок, потому что, сняв башмаки, поставил их рядом с кроватью. Я-то знал, как оно обернется, стоит только выключить свет. Все накинутся, как крысы на добычу, если вам когда-нибудь приходилось слышать, как крысы шныряют в темноте. Любой попытается опередить соседа и захватить эти башмаки. Но беда в том, что стоит протянуть руку, как можно запросто уткнуться в чье-то лицо, ну а дальше – чистый бедлам. На окнах там ставни, внутри тьма кромешная. Тот парень лежал на кровати, как труп. Либо спал, либо застыл от страха. Так или иначе какие-то двое столкнулись, третий чиркнул спичкой, и я увидел лицо того малого совсем близко от себя, ботинки были у него в руках. Спичка догорела, кто-то сказал: «Какого дьявола?» – И все разошлись по кроватям.

– Ты уверен, что это был именно он?

– Его ни с кем не спутаешь. Лицо, как у «Гувера»[25].

– Неплохое сравнение. – Круг еще раз вгляделся в фотографию: низкий лоб, большие глаза, полные, вывернутые наружу губы. Невысокий интеллект, возможно, криминальная наследственность, решил он.