Будни банкира (СИ)

"Приходит ко мне часа три тому мой заместитель Блюмкин. Вот, говорит, конфисковал на дело революции активы местного банка. На тебе, командир, десять тысяч, десять тысяч я возьму себе, а остальное передам Центральному Комитету партии.

Не всё я понял в Яшиной речи.

Какому, интересуюсь, это ты ЦК передашь, если товарищи в Москве молодую республику строят, а ты здесь, на Донбассе, за тысячи километров?

Объясняет мне Блюмкин: я же не буквально сию минуту имею в виду, я имею в виду когда-нибудь, при оказии...

Тут осерчал я малость. Прямо скажем, чуть не пристрелил соратника под воздействием минутной эмоции. Выхватил револьвер, в глазах пелена... И вдруг мысль невесть откуда: негоже социалисту-революционеру терять самообладание.

Скрипнул я зубами и усилием воли превозмог горячность натуры.

Дуй, говорю, Яша, обратно в банк и возвращай государству его собственность".

Петя закончил рассказ и, пошарив в карманах галифе, извлёк германский с серебрением портсигар.

- Будешь?

Я отрицательно помотал головой.

Командующий третьей советской армии достал папиросу и с видимым удовольствием закурил:

- Так что зря ты, товарищ, в такую даль ехал. Все необходимые меры уже приняты, вот расписка из банка.

Он продемонстрировал мне бумагу, точную копию акта из папки с тесёмочками.

- Это всё понятно. А где пятьсот тысяч?

- Какие пятьсот тысяч?

* * * * * * * * *

- Какие пятьсот тысяч? - честные глаза Якова Блюмкина глядели на меня изумлённо, более честных глаз мне видеть не доводилось.

Табачный дым плавал клубами под потолком, певичка на сцене, кутаясь в шаль, страстным контральто мяукала романс неизвестного мне сочинителя, официанты вились вьюнами вокруг уставленного яствами столика, за столиком провинциальные дамы в платьях с оголёнными спинами изображали покладистость и доступность, похохатывая, строя глазки, - славно гуляла компания в лучшем ресторане славного города Славянск... и вдруг нате вам, какой-то чёрт в кожанке... комиссар.

Трое мужчин безоговорочно бандитской наружности зыркали на меня неодобрительно: дескать, чего припёрся?

И Яша, Яша Блюмкин, заместитель командующего третьей советской армии, весьма упитанный юноша с розовыми щеками и ангельской синью глаз, вперил в меня недоумевающий взор:

- Это явно какое-то недоразумение.

- Ну как же? Смотрите, - я выложил на стол бумаги из заветной папки с тесёмками, - вот страница из кассовой книги, вот акт Государственного банка, перечитано и пересчитано не единожды: не хватает пятьсот тысяч.

Метаморфоза произошла с Яшей.

Только что он был обаятельный молодой человек, и вдруг стал жабой.

Синь небес во взгляде погасла, глаза его сделались холодными, мёртвыми, рыбьими.

- Ты на наши тыщи ротик не разевай, - с угрозой в голосе посоветовал Блюмкин.

И напарники его с кривыми ухмылками потянулись к револьверам.

Что ж, возможно, когда-нибудь в будущем я научусь подбирать более убедительные аргументы в словесных баталиях, - когда-нибудь, не сейчас.

Без дальнейших дискуссий я засветил промеж глаз ближнему ко мне бандюку и тут же отработал двоечку по подбородку его товарища,

- оба рухнули, как подкошенные, опрокидываясь навзничь вместе со стульями, -

Но третий... третий оказался шустрым малым, он успел выхватить револьвер...

- всё, что успел, -

Хрусть! хрустнули пальцы, сжимающие рукоятку.

Чвак! чавкнула переносица.

Удар локтем в солнечное сплетение и шустрый малый валится на пол, словно мешок с картошкой.

Будто пароходный гудок в предрассветном тумане, будто сирены при налёте вражеской авиации, на полную громкость включились провинциальные дивы, пытаясь поведать миру об ужасе пережитого.

- Тише, дамы! - я попытался успокоить несчастных. - Совершенно не слышно, что сообщает нам Яков Георгиевич.

Дамы притихли.

- Что ж, - сообщал Яша. - Вы меня убедили.

Он достал из-под стола саквояж.

- Я думал это моё. Теперь понимаю, что это ваше.

- Это тысячи принадлежат государству, - воскликнул я с пафосом. - Я передам их в соответствующее учреждение.

- А ну да, ну да... - с ухмылкой произнёс Яша.

Откуда столько скепсиса и неверия в этом совсем ещё молодом человеке?

Глава шестая

Жора пребывал в отличном расположении духа. Только что он удачно сунул взятку кому-то из ближайшего окружения цезаря и из пыльной нищей провинции на отшибе империи его перевели в цветущую Далмацию.

- Ну как дела? - весело спросил Жора.

- Вот, - я вывалил перед ним содержимое саквояжа.

- Что это? - Немочка с недоумением уставился на кипу ассигнаций.

- Пятьсот тысяч, - победно объявил я.

Но Жора что-то не поспешил радоваться.

- А как же эффект бабочки? - он посмотрел на меня так, словно видел перед собой клинического идиота.

- Какой бабочки? - переспросил я.

- Ясно, - обречённо вздохнул мой начальник. - Книг не читаем, фильмов не смотрим... Эй, парни, а ну гляньте какие последствия.

- Трансгазбанк обанкротился, - доложил Тимоха.

- И Первый инвестиционный лёг, - бодро отрапортовал Влад.