Будни добровольца. В окопах Первой мировой

Замещающий офицер Райзигер переведен в девятую батарею из отдела комплектования 31 декабря 1916 года. С этого времени Р. исполняет обязанности офицера. В июне – июле 1917 года направлялся в артиллерийскую школу в Рембертове под Варшавой. Свидетельство есть в распоряжении полка.

Считаю Р. способным энергичным командиром, умеющим поддерживать дисциплину среди своих подчиненных.

Артиллерийские навыки Р. хорошие. Посменно с лейтенантом Зауэром несет дежурство на пункте наблюдения и несколько раз имел возможность самостоятельно управлять огнем батареи.

При голосовании во всех бюллетенях офицерского собрания значится плюс.

Я лично осведомлен о политических взглядах Р. (имею в виду мой разговор с командиром полка о предполагаемом сотрудничестве Р. с социал-демократической газетой или журналом). Р. подчеркивает, что это сотрудничество имеет только литературный характер. Им передано мне два стихотворения, напечатанные в берлинском еженедельнике, прилагаю их к рапорту.

Несмотря ни на что, хотел бы горячо поддержать повышение Р. до звания лейтенанта запаса.

Подп.: Рёмер, лейтенант, ком. батареи

Приложение: Два стихотворения замещающего офицера Райзигера, опубл. в журнале «Акцион» в конце 1916 года.

Мечта

Мечта:

Мое оружие окаменело, как и твое, брат,
мы больше не целим друг в друга.
Цветы растут на стволе и на ложе;
красные цветы.
(О! они еще вспоминают, как убивали!)
Траншеи, страхом сковывавшие нас,
заровнялись. Стали мягки и ровны.
Мы видим свет – землю – себя.
Чувствуем: мы – люди.
Целуем друг друга.
О!
Мечта!

Лоретто (Г. К.)

Целый день провести в тишине!

Целый день пролежать в цветах головой,
Вытянув расслабленно руки
И одну бархатную поющую мечту лелея:
Целый день – никого не убивать.

9

Огневая позиция батареи 9/253 уже много месяцев стоит близ города Поставы, к северо-западу от Вильно. Орудия – в перелеске, за плотными частоколами из бревен, солдаты и офицеры в просторных избах. Райзигер разместился в маленькой хижине с вице-вахмистром Шпилькером. Прием пищи в доме у командира батареи. С ними обедает лейтенант Зауэр – единственный офицер в батарее.

Вечером, отправив доклад в полк, вместо обычной игры в скат, в которой Райзигер поневоле ежедневно участвовал с девяти до двенадцати часов, пока не дежурил в наблюдении, Ремёр попросил лейтенанта Зауэра на время оставить их: ему нужно было поговорить с Райзигером.

Райзигер за столом, Рёмер ходит перед ним туда-сюда, попыхивая трубкой, и молчит. Наконец останавливается возле печки, достав из кармана шинели стихотворения, которые Райзигер отдал ему несколько дней назад.

Он начинает разговор:

– Знаете, Райзигер, я вам добра желаю. За время, проведенное вами на батарее, вы не можете пожаловаться, что я с вами когда-либо плохо обращался. Наоборот, я всегда старался не забывать, что в том, что касается мира, мы с вами, так сказать, товарищи…

Лейтенант делает паузу, ходит туда-сюда.

Райзигер не понимает, о чем разговор. Наконец он узнает газетные вырезки, которые Рёмер держит в руке.

– Герр лейтенант, вы хотите поговорить о моих стихах?

– Да, – лейтенант пододвигает себе стул, кладет стихи на стол, подпирая его локтями, – если угодно.

Райзигер не знает, что сказать. Пауза. Некоторое время спустя лейтенант барабанит пальцем по одной из бумажек и говорит:

– Целый день никого не убивать? Вы что, пацифист?

Райзигер честно отвечает:

– Я еще не думал об этом, лейтенант.