Будни драконоборцев

Я с трудом подавил в себе растущее возбуждение. Почти месяц прошел с тех пор, как я попрощался со своим стариком Аптекарем и отправился в путь. Почти месяц жуткого нервного напряжения, на грани нервного срыва. Уж я-то хорошо знал все эти признаки, когда перехватывает дыхание, в глазах темнеет, рука тянется к мечу. Хорошо еще, что я приучился в таких случаях просто бить со всей силой ладонью по чему-нибудь твердому — стволу дерева, стене дома. Боль не то чтобы успокаивала, но приводила в чувство. Пелена с глаз спадала, я снова мог воспринимать действительность.

И все-таки я его нашел. Тихо сел, достал из мешка свое снадобье и стал дрожащими руками смазывать им кромку меча. Аккуратно, насколько мог, чтобы оно не попало на кожу, но обильно. Потому, что другого случая не будет. Ну, вот и все. Можно отбросить опустевшую склянку. Сейчас. Сейчас я смогу наконец-то утолить всю свою боль последнего времени. Я убью эту сволочь! Кровь прихлынула к голове и я заорал, ринувшись вперед:

— Умри! За все, за все, что ты сделал! Дрянной червяк, тварь летучая! За все человечество! За страдающих! За Марту! За Марту! Я убью тебя, сволочь! Мерзкий похититель! Выродок дьявола! Где же ты?! Я все равно тебя прикончу! Убью тебя! Прямо сейчас! Здесь! Сейчас!

Ветви трещали и ломались, треск шел отовсюду, слева и справа, словно дракон и я были повсеместно, справа и слева, спереди и сзади от нас самих же. Далее у меня на какое-то время окончательно помутилось в голове, и я помню, что выкрикивал только слово «умри» беспрерывно.

— Умри, умри, умри!!!

Два раза я был близок к цели. Первый раз в самом начале и еще один раз, когда его голова попала между двух березок. Правая березка легко сломалась, когда он ушел от очередного моего удара. Еще пару раз мой меч застревал в кустарнике, тогда я со стоном выдергивал его и снова бросался вперед. Один раз я споткнулся и чуть было сам не напоролся на свой собственный клинок. Колючки кустарника разодрали рубаху, а щека и лоб кровоточили. Похоже, дракону надоело проламываться сквозь заросли, он поднялся в воздух мощным толчком и, вылетев на открытое пространство, опустился на землю и уставился на меня:

— Что тебе надобно, глупое теплокровное?

Заговорил, сволочь. Я вывалился на опушку вслед за драконом и, тяжело дыша, стоял, опершись на меч. Сволочь, убью, умри…

— Я хочу, чтобы ты сдох. Здесь и сейчас. Что же ты не подходишь?

— А может, я просто не хочу сдохнуть здесь и сейчас? Такая мысль тебе не приходит в голову?

Дракон сел на задние лапы и стал похож на огромную собаку, голова которой возвышалась на несколько метров над землей. Сходство завершал дергающийся из стороны в сторону хвост.

— Послушай, ты можешь назвать хотя бы одну причину, по которой ты должен убить меня? Ну, кроме той, что я дракон, а у тебя в руках меч.

— Потому, что ты подлый похититель и убийца.

Дракон оглянулся вокруг как бы в поисках чего-то, потом совсем по-человечески пожал плечами и сказал:

— Ах, ну да, я завален трупами по шею. Нет, по голову. И кого же я похитил и убил?

— Тебе не все ли равно?

— Да как тебе сказать… приходят, убивают, за что — непонятно. Вдруг я что-то сделал в невменяемом состоянии?

— Ты украл мою жену.

— Жену? Когда? Зачем?

— Это уж тебе виднее! Что, уже забыл, гадина? Маленький город на берегу…

— А, вспомнил, глупое поверье, что драконы крадут принцесс. Подожди, ты принц?

— Нет.

— Король? Князь? Шах?

— Я просто помощник аптекаря.

Дракон захрюкал, задрожал, было впечатление, что он сейчас схватится лапами за животик и будет кататься по земле, окончательно уничтожив всю растительность вокруг. Я не обратил на это никакого внимания.

— Значит, драконы крадут не только принцесс. Хотя у нее было благородное происхождение.

— О! Тайная внебрачная дочь короля? — он продолжал веселиться.

— Не издевайся, аспид глумливый! — у меня опять стало темнеть в глазах.

— Почему? Ты же в любом случае хочешь меня убить? Так хоть повеселюсь напоследок. А глумливый аспид — это хорошо, мне понравилось!

— Ты унес ее, когда она возвращалась с ярмарочного представления. Тебя видели над городом. Тебя видели здесь. И мою жену тоже видели здесь.

— В пережеванном состоянии? Ну ладно, ладно, опусти меч. Хоть опиши ее.

— Она ангел, понимаешь? Если ты в состоянии понимать такие слова.

— Хм, а поподробнее — волосы, рост…

— Глупое пресмыкающееся, как я могу описать цвет волос? Они могли быть огненно-яркими, как облака, освещенные солнцем на закате, а могли быть темно-уютными, вспыхивающими искорками от очага…

— Рыжая, значит. А может быть, ты на самом деле поэт, а не ученик аптекаря?

— Просто я люблю ее, а любовь, она заставляет видеть все по-другому.

— И делает речи абсолютно невнятными. Погоди… Такая рыжая, с конопушками, роста примерно вот такого, — дракон приподнял лапу над землей, показывая рост, — одета в серо-голубое суконное платье — это может быть она?

Я полез за пазуху:

— Вот она, — в моей руке был небольшой медальон. Все это время я носил его у сердца, вынимая каждую ночь, перед сном, и повторяя свою клятву отомстить.