Будни драконоборцев

— Ну, может, не стоит называть это просто любовью, — дракон продолжил с несколько меньшей уверенностью. — Наверное, это можно назвать знанием, или спокойствием… да у вас в языке нелетающих и слова-то такого нет! Потому, что вы и мира-то не знаете, привязаны к своей поверхности. Наверное, мы были бы такими же, если бы мы не летали. Но мы летаем. Дракон, — он принял высокопарный вид, — не может без полета, он рождается, когда летит!

— Мне кажется, — заметил я, — что ты нервничаешь.

— Почему это? Да я спокоен, как дракон! Тот, кто летает, вообще не может нервничать!

— Нервничаешь, — уточнил я, — потому что чувствуешь, что моя жизнь гораздо полнее твоей.

— Это еще почему это полнее?

— Потому, что у меня есть Марта, а у тебя никаких таких чувств и быть не может.

— Ну, во-первых, она сейчас не у тебя, а во-вторых, у меня есть другие чувства, которых у тебя нет.

— Марта всегда со мной, — просто сказал я, — ее глаза, ее взгляд, ее волосы…

— И кусочек пальца в кармашке на память!

— У тебя дурная привычка перебивать. Я все равно ее найду, и она ко мне вернется.

— Э-э-э-э… а вот этого делать не стоит. Потому, что ты тогда захочешь снова схватить какую-нибудь железяку и совершить подвиг, исход которого может быть печальнее сегодняшнего.

Дракон вгляделся в меня, видимо, прочитал решимость в моих глазах и задумался:

— Если я тебе попытаюсь еще раз объяснить, что твоя жена сбежала от тебя с бродячим комедиантом, что я их видел, что она к тебе не вернется, что тебе надо забыть ее и искать себе новую жену, ты мне поверишь?

— Конечно же, нет! Марта не могла меня предать! И я не могу предать ее!

— Понятно, — кивнул он. — Нашего хомячка надо спасать, пока он не натворил дел, о которых потом пожалеет сам! Если у него останется, чем жалеть. У меня появилась идея: мы будем лечить тебя небом!

Он потопал в лес, и оттуда снова стал раздаваться треск ломаемых веток, короткие взрыкивания и неразборчивое бормотание.

— Что ты задумал? Ты не сможешь на меня повлиять никакими пытками! Я ни за что не отрекусь от своей любви! — проорал я.

— Где-то тут, — раздалось в ответ, — я видел… а, вот, нашел!!!

Он появился из леса, таща в зубах какие-то свисающие то ли ветви, то ли веревки, помотал головой, как собака, отряхиваясь от налипшей на морду листвы, потом бросил свою добычу к моим ногам.

— Что это?

— Оплетальник прочностебельный, лиана такая. Ее никто не может порвать, кроме дракона, конечно!

— Зачем это еще?

— Конечно, ты можешь просто сесть мне на спину и держаться за выросты хребта, но мне будет спокойнее, если мы тебя привяжем.

— Погоди? Ты что — хочешь привязать меня к спине и утащить в свое логово, как бедную Марту?

— Какую Марту? — опешил дракон.

— Мою Марту.

— Тьфу! — он сплюнул. — Да не таскал я никого. Просто тебе надо успокоиться. Впустить спокойствие окружающего мира в себя. Потому, что страсти — они тобой выдуманы. Ну, то есть, не тобой, а вообще вами, теплокровными, но и тобой тоже. А постольку, поскольку ничего так не успокаивает, как небо и полет, то я просто дам тебе возможность полетать немного. На мне. Надеюсь, у тебя крепкий желудок?

— Что? — не понял я резкого перехода.

— Мне как-то не хотелось бы, чтобы тебя вытошнило прямо мне на шею. Полупереваренная пища, она, знаешь ли…

— Да я уже не помню, когда ел!

— Бедолага, но вообще-то тем хуже. Полностью переваренная пища воняет гораздо противнее. Надо бы еще принести лиан.

Дракон снова направился в лес.

— Ах ты, змей-искуситель! Вот вся твоя подлая змеиная натура и сказалась! Аспид, как есть аспид! Ты предлагаешь мне свои райские яблоки полета, знания и спокойствия, чтобы я позабыл настоящую любовь? У тебя не выйдет! — я демонстративно улегся на землю.

— Пофуфай… тьфу! — он выплюнул новую порцию ветвей-веревок. — Послушай, а тогда, во время нашего небольшого танца с саблями, ты был гораздо решительнее!

— Это был меч!

— Какая разница, как зовут железку, которой в тебя тычут. Чего ты сейчас боишься?

— Я ничего не боюсь!

— Или ты считаешь, что твоя щипалка все-таки подействует и я умру прямо в воздухе с тобой на спине?

Я с тайной надеждой посмотрел на царапину на нижней челюсти, вздохнул и отвернулся.

— Вот именно. Не подействует. Сам подумай, что ты теряешь? И какой резон тебе сейчас возвращаться в свой человечий мир? Что ты там найдешь? Что ты расскажешь окружающим? Сможешь ли ты врать достаточно правдоподобно, что убил дракона? Твоя жена сбежала с бродячим комедиантом! С чего бы это? Может, потому что ты трус? Что твоей смелости хватило только чтобы помахать железной палкой перед носом спящего дракона?