Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Эту психическую? — хмыкнул Абраша. — Хорошо, гляну. А ты имей в виду: к десяти девочки подтянутся, и я тебя умоляю, милочка, будь добра, не смотри на них, как Ленин на буржуазию, они этого не любят. Просто проводи к малой операционной и вызови меня, все поняла?

— Поняла, Абрам Семенович, сделаю.

— Вот и умница. — Абраша бросил быстрый взгляд на часы и прытко засеменил в сторону буфета. — Как говорится, война войной, а ужин строго по расписанию.

Из глубокого сна Ульяну вывел резкий звонок мобильного. Не открывая глаз, она нащупала на тумбочке ненавистную трубку.

— Алло, — сонно прошелестела Уля, — ну кто там, говорите…

— Я так и знал, разбудил! — В телефоне послышался виноватый голос Стаса Макеева.

— Ну раз знал, зачем звонил-то? — резонно поинтересовалась Ульяна, вглядываясь заспанными глазами в светящийся циферблат будильника. — Я весь вечер в больнице проторчала, всего пару часов и поспала.

— Прости бога ради, все, спи!

— Ну уж нет, теперь у меня весь сон как рукой сняло, давай рассказывай, чего хотел. — Ульяна включила ночник, уселась поудобнее и приготовилась слушать.

Честно говоря, она рассчитывала, что Стас будет говорить ей какую-нибудь романтическую чепуху — например, что он думал о ней весь день, смертельно соскучился и ждет не дождется их завтрашней встречи, однако услышанное подействовало на Ульяну лучше холодного душа.

— Видишь ли, какое дело… — нерешительно начал Макеев, — тут Абраша твою пациентку в срочном порядке к операции готовит.

— Что?! — Окончательно проснувшись, Ульяна аж подскочила на кровати. — Какую пациентку? Зачем?

— Астахову.

— Ксюшу? С какой это стати? Кто распорядился?

— Точно не знаю, но Люся сказала, что это личная инициатива Либермана.

— Хана девчонке! — выдохнула Ульяна и, вскочив с кровати, принялась яростно натягивать на себя разбросанные по всей комнате вещи, — отрежет все на фиг, церемониться не станет! Я ведь Абрашу знаю как облупленного! Он ярый противник консервативного лечения! — Ульяна просунула голову в узкий ворот водолазки и запрыгала на одной ноге, натягивая джинсы.

Воспользовавшись паузой, Макеев робко встрял в эмоциональный монолог Караваевой:

— Уленька, а тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь и делаешь из нашего в общем-то безобидного Абрама Семеновича какого-то кровожадного монстра? А вдруг у Астаховой и правда плохи дела и Абраша почувствовал неладное?

— Да запах денег он почувствовал, неужели не понятно? — зло бросила Ульяна, роясь в сумочке в поисках ключей. — Черт, и почему они пропадают в самый неподходящий момент? Стас, я буду минут через тридцать, и это в лучшем случае, поэтому мне нужна твоя помощь.

— Не, Уль, не сейчас. — Макеев уже сто раз пожалел, что проявил инициативу и позвонил этой сумасшедшей Караваевой, ведь знал: ничего хорошего от звонка не будет. Вот дернул же черт… — Мне пациентку пора готовить. Прости, что зря взбаламутил.

— Погоди, Стас, никого готовить не надо. — Уля бросила сумку и стала методично осматривать все поверхности в доме, выясняя, куда она могла зашвырнуть ключи. — Ты должен остановить Либермана. Заставь его дождаться моего приезда. Пойми, у Ксюши случай особенный, я должна обязательно поговорить с ним.

— Нет, Уль, мы так не договаривались. — На другом конце провода Макеев недовольно поморщился, он терпеть не мог любые конфликты, особенно если они не затрагивали его интересы. — Я тебя предупредил, дальше сама разбирайся! — и, не дожидаясь ответа, Стас дал отбой.

Телефон Абраши находился вне зоны действия сети, зато на посту трубку сняли мгновенно.

— Надя? Это Караваева, что там с Астаховой из восьмой палаты?

— К операции готовим, Ульяна Михайловна.

— Какие показания?

— Вроде острый живот, — нерешительно промямлила Ласточкина, — но вы лучше у Абрама Семенович спросите, это он распорядился.

— Ясно! Срочно найди его и позови к телефону.

— Прямо сейчас не могу, у него выскабливание… внеплановое. — Ласточкина произнесла последнее слово столь многозначительным тоном, что Ульяна все сразу поняла.

— Вторая партия жриц любви пожаловала! — не удержалась от колкости Караваева. — У Абрама Семеновича сегодня настоящий субботник! Где уж тут к телефону подойти. Хотя, может, оно и к лучшему. Слушай меня внимательно, Наденька…

Дав ценные указания нерадивой медсестре, Ульяна на ходу накинула плащ, в кармане которого обнаружились злополучные ключи, сунула ноги в первые попавшиеся туфли и стремглав вылетела из квартиры. «Если повезет и поймаю машину у подъезда, то должна успеть, — думала она, с силой вдавливая в стену ни в чем не повинную кнопку лифта. — Ночами Абраша обычно нетороплив, наверняка между операциями захочет передохнуть, выпить чашечку кофе, выкурить сигарету… Только бы повезло, только бы повезло…»