Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Нормально все, тридцать семь и три.

— Нормально, это когда тридцать шесть и шесть! А общее самочувствие как?

— Хорошее, вот только подташнивает слегка. Наверное, от голода. — И Лера потянулась за жестяной коробкой с печеньем.

— Стой! — Варька в полпрыжка оказалась возле ее кровати и ловко перехватила руку.

— Вы что делаете? — Лера удивленно уставилась на соседку. — Больно же!

— Извини! Просто подумала, что не надо бы тебе на голодный желудок сухое печенье трескать, — виновато пробормотала Варвара, отпуская худенькую Лерину руку. — А пойдемте-ка, девчонки, лучше в столовую сходим, хоть чайку с бутербродом попьем.

— И то верно, — шустро вскочив с кровати и накинув халат, согласилась Катерина, — может, и кашки поедим, между прочим, рисовая каша у них вполне съедобная. Эй, Ксюх, просыпайся, пошли с нами, а то с голоду помрешь!

Ксения Астахова, которая вот уже почти сутки лежала лицом к стене, не вставая и не участвуя в общих разговорах, наконец-то зашевелилась и села на кровати. Вид у нее был хуже некуда, лицо приобрело серый землистый оттенок, глаза ввалились, а спутанные волосы свисали с двух сторон безжизненными сухими прядями.

— Господи! — охнула Катерина. — Да на кого ж ты похожа! В гроб и то краше кладут.

— Видимо, туда мне и дорога, — с трудом разомкнула засохшие губы Ксения.

— Чушь собачья! — возмущенно бросила Варя. — Откуда у молодой девушки такие мысли? Да у тебя вся жизнь впереди, просто нужно немного времени, чтобы восстановить силы после операции. А сейчас быстро вставай, умывайся и пошли завтракать!

Поддавшись Варькиному командному тону, Ксения послушно попыталась подняться, но стоило ей встать, как комната начала кружится перед глазами, а пол ушел из-под ног. — Нет, я еще слишком слаба, — прошептала она, падая на подушки, — идите без меня.

— Ладно уж, — видя, что девушка не врет, сжалилась Варя, — лежи, мы принесем тебе завтрак в палату. — И три подруги по несчастью, запахнув поплотнее халатики, отправились на променад в местный пищеблок.

Минут через тридцать сытые и довольные они гуськом выплыли из столовой. Первой шла Лера, в руках у нее дымился стакан крепкого, почти черного чая, следом вышагивала Катерина с полной тарелкой рисовой каши, замыкала шествие Варвара, она несла блюдечко с двумя ломтями мягчайшего белого хлеба с маслом.

— Королевский завтрак, — заметила Варька, — каша, как в детстве, жиденькая, почти размазня, а чай — вообще напиток богов, терпкий и сладкий…

Лера подняла стакан повыше и потянула носом.

— Скажете тоже, — фыркнула она, — да он веником пахнет! И сахару здесь столько, что пить невозможно!

— Много ты понимаешь, — мечтательно протянула Варька, — последний раз такой чай я пила в детском саду…

— Вы что-то путаете, в садике на завтрак всегда давали какао, растворимый «Несквик» — вот это действительно было вкусно, не то что эта приторная бурда.

— Получила! — глядя на Варю, захихикала Катерина, а потом, повернувшись к Лере, добавила: — В вашем споре, девочки, нет никакого смысла. Когда Варя ходила в детский сад, тебя, Лерочка, еще даже в планах не было, так что ты никак не можешь помнить этот чудесный напиток общепита.

Варвара, которая терпеть не могла напоминаний о своем возрасте, рассерженно нахмурилась и, не желая продолжать неприятный разговор, рванула вперед. До палаты она добежала первой, но там ее ждал сюрприз: перед дверью, полностью перекрывая вход, стоял высокий светловолосый юноша. Сильные мускулистые руки были сложены на груди, ноги в дорогих фирменных кроссовках (это Варвара не преминула заметить) широко расставлены — он стоял, слегка подавшись вперед и втянув голову в плечи, прямо как заправский охранник. Только растерянно-бегающий взгляд выдавал в нем полного дилетанта.

— Молодой человек, посторонитесь! — Варя попыталась плечом оттеснить неизвестно откуда взявшегося бодигарда. — Мне нужно войти в палату.

— Туда пока нельзя, — тихо, почти вкрадчиво проговорил юноша и, озираясь по сторонам, еще плотнее прижался к закрытой двери.

— Что значит нельзя?! — Варвара обернулась к подтянувшимся соседкам. — Слышали, девочки, нам нельзя в собственную палату! Во дела!

— Не шумите, тетенька! — Молодой человек почти с мольбой уставился на разгневанную Варьку. — Сейчас на ваш крик сюда весь персонал сбежится, кипиш поднимет! А там люди о серьезных вещах разговаривают, не надо им мешать.

Если до этого момента Варя еще могла бы уступить и минут десять погулять по коридору, то необдуманно брошенное пареньком слово «тетенька» подействовало на нее как красная тряпка на быка и лишило бедолагу всяких шансов на успех. Второго за утро напоминания о своем возрасте Варвара Воронцова пережить никак не могла, поэтому войти в палату немедленно стало для нее делом чести.

— Кипиш, говоришь! — Варька подбоченилась, гневно сверкнула глазами и уверенно пошла в наступление на пытающегося заслонить собой дверь парня. — Я тебе сама такой кипиш устрою — мало не покажется! А ну-ка, отойди с дороги! — И с силой оттолкнув горе-охранника, она практически протаранила дверь в собственную палату.