Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Сегодня суббота, врача не дозовешься, — резонно заметила Катя, — да и не нужен он нам, ты лучше сестричку дежурную кликни, пусть она Ксюхе укольчик успокоительный всадит, видишь, как расстроилась бедолага.

— Никого звать не надо, — отнимая руки от заплаканного лица, тихо прошелестела Ксения, — я сейчас сама успокоюсь.

— Точно? — с недоверием переспросила Варя. — Может, хоть валерьяночки махнешь или пустырника? Имей в виду, у меня в тумбочке есть спиртовая настойка, а малая доля алкоголя пойдет тебе сейчас только на пользу.

— Нет, спасибо. — Ксении даже удалось выжать из себя слабое подобие улыбки. Она все еще изредка всхлипывала, но слезы перестали безостановочно катиться из ее красных опухших глаз. — Спасибо вам, девочки, за все, огромное спасибо! Без вашей поддержки я ни за что не справилась бы с этой гадюкой.

— Слушай, Ксюх, — подсела к ней Катерина, которая давно уже мечтала удовлетворить свое любопытство, — а кем тебе эта Маргарита приходится?

— Никем, просто знакомая, — уклончиво ответила Астахова.

— Тогда что ей от тебя нужно? — не унималась Катя. — И какой документ она так настойчиво требует подписать?

— Понятия не имею, — недовольно поморщилась Ксения. — Если честно, я вообще не хочу говорить об этой женщине, ее для меня просто не существует!

— Ой, темнишь ты, подруга! — Катя словно не замечала, насколько собеседнице неприятен этот разговор. — А кто такой Славик?

— Славик… — Ксюша ненадолго задумалась, на ее лице появилось выражение брезгливости и отвращения. — Славик — безвольный, слабохарактерный слюнтяй, во всем идущий на поводу у этой страшной женщины.

— Постой! — оживилась Катя. — Так он ее любовник?

— Нет, не любовник! — Ксения уже с трудом сдерживала раздражение и была готова вот-вот сорваться. Заметив это, Варвара поняла, что пора спасать ситуацию:

— Кать, ну что пристала к человеку? Видишь, ей и так тяжко, а тут еще ты со своим допросом.

— Да что я-то! — бросилась оправдываться Катерина. — Я же за нее, дуреху, переживаю, гляди — руки до сих пор трясутся. — И она выставила вперед две пухлые розовые ладошки.

— Тогда нам всем просто необходимо махнуть по рюмашке пустырника! Стресс снять, так сказать. Лер, ты участвуешь? — Доставая из тумбочки бутылку с темной мутноватой жидкостью, Варвара обернулась к притихшей Валерии. Девушка лежала на спине, рука ее неловко свесилась с кровати, глаза были закрыты. Рядом на тумбочке стояла пустая коробка из-под мачехиного печенья. 

Глава 13. Баловень судьбы, или Испытание на прочность

Для окружающих Борис Францевич Нейман всегда был везунчиком, настоящим баловнем судьбы. Он шел по жизни легко и свободно, занимался любимым делом, не лебезил перед начальством, не дружил по принуждению, всегда и по любому вопросу имел собственное мнение, проще говоря, позволял себе невиданную в обществе роскошь — оставался самим собой. Простой паренек из подмосковных Химок, он легко добивался успеха там, где другие набивали синяки и шишки. Без блата и протекций поступил в медицинский, окончил его с красным дипломом, играючи защитил кандидатскую. Ни у кого из преподавателей не было ни малейшего сомнения в том, что талантливый мальчик пойдет по научной стезе, но Нейман выбрал практическую медицину.

— Ты принял правильное решение, сынок! — как обычно, поддержала Бориса мама, Мария Соломоновна, души не чаявшая в своем Бонечке. — Пусть кабинетные черви занимаются сухой наукой, а такие, как ты, должны быть на передовой и спасать человеческие жизни.

— Скажешь ты тоже, мам! — с улыбкой отмахнулся Борис. — Это хирурги да кардиологи жизни спасают, а я скромный гинеколог, мне на передовой делать нечего!

Возмущению Марии Соломоновны не было предела.

— Чушь ты несешь, Боренька! — воскликнула она. — У каждого врача своя передовая, и еще не известно, чья миссия поважнее будет. Ведь в твоих руках здоровье еще не родившихся детей, а значит, будущее нации!

— Тебе бы, мама, лозунги писать, — отшутился Борис, но на лице его расплылась довольная улыбка, слова Марии Соломоновны лишний раз подтвердили, что он сделал правильный выбор.