Будни и праздники императорского двора

Венчание состоялось 16 (28) января 1844 г., но брак оказался непродолжительным. Во время визита в Англию Николай I узнал от лейб-медика Мандта о смертельной болезни дочери и спешно вернулся в Петербург. Это была «скоротечная чахотка» (туберкулез). В ночь с 28 на 29 июля у нее начались схватки, свидетельствующие о преждевременных родах. Отец Бажанов исповедовал и в восемь часов утра причастил больную роженицу. «Между девятью и десятью часами, – продолжает Ольга Николаевна, – у нее родился мальчик. Ребенок заплакал. Это было ее последней радостью на земле, настоящее чудо, благословение Неба». Ребенок родился шестимесячным. Лютеранский пастор крестил младенца под именем Фриц-Вильгельм-Николай (существует и другая версия, что крестил сам Николай Павлович. – Л. В.). По свидетельству Ольги Николаевны, он жил до обеда (по другим данным, полтора часа). Адини заснула, и «в четыре часа пополудни она перешла в иную жизнь. Вечером она уже лежала, утопая в море цветов, с ребенком в руках, в часовне Александровского дворца. Я посыпала на ее грудь лепестки розы, которую принесла ей за день до того с куста, росшего под ее окном. Священники и дьяконы, которые служили у гроба, не могли петь и служить от душивших их рыданий. Ночью ее перевезли в Петропавловскую крепость: Фриц, Папа и все братья сопровождали гроб верхом» [568] . В 1908 г. ее перезахоронили в великокняжеской усыпальнице.

Будущая королева Вюртемберга Ольга Николаевна выйдет замуж только в 1846 г. за вюртембергского наследного принца Карла Фридриха Александра.

Помолвка в петергофской церкви состоялась 25 июня (день рождения Николая I), а свадьба была назначена на счастливое число – 1 июля (день рождения Александры Федоровны и годовщина бракосочетания родителей). Началась лихорадочная примерка платьев, подбор сувениров и подарков и пора прощальных аудиенций. 29 июня Ольга Николаевна причастилась в церкви св. Петра и Павла. Утром ее разбудили трубачи под окнами. В Орлином салоне Большого Петергофского дворца ее ждал свадебный наряд. Наконец, подошел жених, которого по обычаю невеста не должна была видеть в этот день до венчания. Родители благословили молодых иконой. «Шествие тронулось – пишет Ольга Николаевна. – Сначала шли камер-юнкеры, затем камергеры, за ними статские советники и, наконец, обер-гофмаршал граф Шувалов, предшествовавший Императорской Чете и всему семейству. Прошли шестнадцать зал и галерей дворца. В церкви собрался весь дипломатический корпус. При входе Мама обменяла наши обручальные кольца, которые мы носили уже с помолвки; после этого Папа подвел нас к алтарю… После православной свадьбы мы тем же порядком проследовали в лютеранскую часовню, которая была устроена в одной из дворцовых комнат. Мы стали на колени на скамейку, и пастор произнес короткую, но очень чувствительную речь… Весь этот день, заполненный церемониями, казался мне бесконечным. Наконец, вечером нас торжественно отвели в наши будущие апартаменты, где нас встретили Саша и Мари с хлебом-солью. Тяжелое серебряное парчовое платье, а также корону и ожерелье сняли с меня, и я надела легкое шелковое платье с кружевной мантильей. А также чепчик с розовыми лентами, оттого что теперь я была замужем!.. На этом заканчиваются мои воспоминания юности. После замужества начинается совсем иная жизнь, жизнь, к которой примешиваются также и горькие воспоминания, несмотря на счастье домашнего очага» [569] .

Детей у них не было, о противоестественных наклонностях наследного принца шептались современники. Свои воспоминания «Сон юности» Ольга Николаевна посвятила внучатым племянникам.

«Утка» маркиза де Кюстина: восстановление и освящение Зимнего дворца

Одна из торжественных церемоний – освящение императорских и великокняжеских дворцов. В этом случае освящение церкви при дворце считалось днем введения здания в эксплуатацию.

27 февраля 1797 г. при большом стечении публики состоялась церемония закладки Михайловского замка (кстати, все дворцы при Павле I были переименованы в замки). Были приготовлены яшмовые камни в виде кирпичей с вензелями, серебряный молоток, серебряные вызолоченные блюда и лопатки. Известь императору поднес архитектор Егор Соколов, а императрице – Винценцо Бренна.