Будни рэкетиров или Кристина

Под самый конец 93-го года Артем Павлович подарил миру и второе свое детище, доверительное общество «Наше будущее». Правда, свое участие в нем Артем Павлович не афишировал, построив взаимоотношения с новорожденным Трастом по принципу: всем распоряжаюсь, но ровным счетом ни за что не несу ответственности. В полном соответствии с партийными принципами советской эпохи. Других Артем Павлович не знал. Вскоре значительное число наших с вами сограждан доверило свои вклады развернутой Поришайло финансовой пирамиде. Проценты «Наше будущее» сулило такие головокружительные, что толпы жаждущих разместить средства напоминали те, что некогда штурмовали Мавзолей товарища Ленина. Сотрудники траста валились с ног, не успевая обналичивать поступления, впоследствии переводившиеся на благодатный и законопослушный Запад. Бизнес по обиранию лохов ушастых оказался настолько рентабельным, что переплюнул прибыли, извлекаемые господином Поришайло от импорта никуда негодных западных удобрений, всучиваемых затем воротилам от сельского хозяйства. Траст «Наше будущее» превзошел все ожидания и прогнозы. Недаром Артем Павлович и название такое придумал. «Наше будущее», г-гм. Причем, никто никого не обманывал. Будущее действительно подразумевалось «нашим», касательно временной составляющей. Хотя, и разным с экономическо-финансовой точки зрения. У Артема Павловича одно. А у сограждан-лохов иное. У него в Конче-Заспе или Ницце. У них на помойках или в могилах.

* * *

В сентябре 93-го года, под самый конец обожаемого Бонифацким бархатного сезона, исполнительный комитет Нахимовского райсовета города героя Севастополя зарегистрировал очередную коммерческую структуру – Закрытое акционерное общество «Торговый Дом Бонифацкого». Боник за документами заехал лично. Забрал из рук слегка зардевшегося чиновника скоросшиватель с нотариально заверенными бумагами, сообщавшими в установленной законом форме, что у ЗАО «ТД Бонифацкого» День рождения.

– Приятно было с вами работать, – сказал Боник, протягивая ладонь.

– Взаимно, Вацлав Збигневович. – Чиновник проникновенно улыбнулся. – Всегда к вашим услугам.

«Да уж, всегда готовы», – подумал Бонифацкий, бумажник которого полегчал на семьсот американских долларов, любовно прозванных в народе «убитыми енотами». Пресно-безвкусные «условные единицы» могло выдумать только государство.

– Ну, всего. – Улыбнулся Бонифацкий, собираясь уходить.

– Вацлав Збигневович. Вы печать забыли.

– Ах, да, спасибо.

Спор о том, кто больше повинен во взятках, дающие предприниматели, или берущие чиновники, напоминает рассуждения о первородности курицы и яйца. Взяточничество явление отвратительное, свидетельствующее о нездоровье общества. И с ним надо бороться. Тот метод, при котором каждый крупный чиновник за год службы становится олигархом, пресекает взяточничество на корню, превращая взятку в банальный конверт с баксами, переложенный из бокового кармана в нагрудный. В самом деле, сам себе не «забашляешь». Это безусловное отечественное ноу-хау. Впрочем, в 93-м до такого положения вещей было еще далеко.

Покинув гостеприимное здание исполкома, Боник прошагал к гостевой стоянке, где его дожидался Витряков. Леня сидел за рулем черного, будто смоль «Бимера» 750-й модели, зевая, как умеют только волки. Смазливая девчонка на заднем сидении дремала, подложив под голову куртку. Это была новая пассия Витрякова, очередная семнадцатилетняя мисс «Безнадега-93», подцепленная буквально на днях в одном из приморских кабаков. Девчонка запала на крутую тачку и откровенно бандитский имидж Витрякова. Леня купился на приставку мисс, потому как всевозможные коронованные, пускай, и кем попало, особы были его слабостью. Вообще, эти миры, как правило, рядом – мир красивых, но пустопорожних девушек, и мир крутых бандитов, где ревут моторами иномарки и катера, а баксы летят вперемешку с головами.

– Ништяк? – спросил Витряков, приоткрывая левый глаз.

– Все в порядке, Леня.

– Куда теперь? Может, отметим?

Вацик покачал головой:

– Попозже. Лучше давай в Херсонес подъедем. Побродим по берегу. Разговор есть. А там никто не помешает.

Тропинки древнего Херсонеса с юности манили Бонифацкого. И он был рад побывать там еще разок. Тем более, что день обещался быть погожим. Пронзительно голубое небо усыпали мелкие облачка, похожие на следы разрывов артиллерии ПВО. Воздух был чист и свеж. Легкий ветерок нес с моря прохладу и баюкающий плеск волн. На берегу навряд ли было многолюдно. Отдыхающие разъехались до следующего сезона.

– Потоптать бы, – сказал Витряков. – Давай в кабак завалимся. Там и перетрем. Без проблем.

– В Херсонесе закусочная есть, – возразил Бонифацкий, – на берегу.

– У меня от закусочных срачка, – тоном капризного ребенка сообщила проснувшаяся пассия Витрякова. Это и решило дело.

– Ладно, поехали, – буркнул Леня. Просто, чтобы насолить девчонке.

Ты это назло? – осведомилась девушка.

Отвали.

Ты дурной, б-дь.

Заглохни, короста. Пока я добрый.

Они быстро миновали центр Севастополя. «БМВ» не входило в число тихоходов. Особенно, в руках Витрякова.