Будни самогонщика Гоши

Я дал матери Трика серебряную монету. Не жалко… Но «золотой запас партии», точнее – серебряный, не безграничен. Кончится, если транжирить.

На обратном пути в замок ехали с Нирагом рядом. Он просвещал.

– Когда степняки нападают, старейшина уводит крестьян и скот в лес. Просит помощи у соседей. Судьи всегда дают людей – до сотни, но только на время набега. Никаких постоянных крепостей у кордона со степью не строили. Смысла нет. Колдуны десять мер в сутки проходят. Хотят – здесь нападут. Или спустятся вниз вдоль реки и вторгнутся в другое глейство.

Я слушал его и думал: почему служил в автороте, а не в спецназе? Подготовил бы разведывательно-диверсионную группу, чтоб только ножами и едреной мамой могла вырезать в ночи батальон «зеленых беретов», да с ней прогулялся бы в степь…

– Нираг! Так не пойдет. Не для того вспахиваем поля, сажаем рощу Веруна, сеем свеклу, чтоб все досталось басурманам.

– Кому?!

Невидимый местный автопереводчик странно искажает незнакомые ему слова. Пришлось объяснить, что «басьюрман» – это степной колдун из мест, откуда я прибыл. И там колдунов тоже не любят. Особенно в Сирии. Применяют к ним антиколдунное средство – Су-25 «Грач» с ракетами воздух-земля. Разумеется, про «Грачей» и Сирию я не стал рассказывать Нирагу. Тем более, через дверь в холме тяжелое оружие не протянуть.

Да и, честно говоря, не хочу оставлять криминальных хвостов в России. ТТ и ППС – это шалости, пусть даже формально тянут на статью. А вот если вздумаю купить пулемет, гранатомет или партию «Калашей», мной заинтересуются. Скорее всего – куда более серьезные люди, чем наш участковый. Да и вообще, я – на Севере. Неожиданное появление в начале зимы и снова исчезновение могут быть поняты неправильно… Или, хуже того, правильно. Поэтому обходимся тем, что я в последний раз натаскал в Мульд через рощу Веруна.

Конечно, в Россию вернусь. Маме позвонить, волнуется. Но через полгода-год, не раньше. Когда моим поклонникам осточертеет ждать и следить за домом.

В здешнем доме, в Кирахе, вместо военных приготовлений пришлось заняться совсем другим. Груз забот не то чтобы свалился с плеч. Но – потеплело на душе, когда увидел ее.

Мюи вертелась вокруг кхаров, пасшихся на лугу перед замком, и нетерпеливо оглядываясь вокруг. Она же первая заметила нас с Нирагом и бросилась навстречу. Десяток шагов пробежала, потом вспомнила – дочери брента надлежит держаться с достоинством. Остановилась, ждет. Улыбку сдержать не может, поблескивая серебряными наконечниками клыков. И ничуть они ее не портят…

Вместо ласковых слов обрушилась с упреками: твоя самобеглая двухколеска не едет. Колесо не крутится.

Эх, барышня… Вижу твое смущение. Поломала велосипед, а прямо сказать боится. Поэтому чисто по-женски вместо «извини» перешла в атаку.

– А арбалет стреляет?

Зря я это сказал. Вроде как сразу счет за все блага выставил.

Серебряный клычок закусил губку, смуглые щечки покраснели еще больше, но тут дочку выручил Клай.

– Вот, господин. Приняли приглашение.

Я соскочил с коровы. Чесслово, рад его видеть. Но не согнутым в поклоне. Все же два раза в бою были. Могли оба богу душу отдать, если бы я или он сплоховал. За мое «колдовство» перед судьей отдувались. Чарку поднимали. Чай, не чужие. А стоило деньжат прикопить и землю купить – он снизу вверх на меня смотрит. Поэтому не удержался:

– Гостям – лучшие комнаты. По законам моего мира, дорогой гость – важнее глея. Угощу, напою. Мюи! Тебе вишневый нир привез, специально. Ждал, когда приедете.

Неловкость как рукой сняло. Я кликнул Тига и велел разместить гостей. Улучив минуту, оттянул брента в бок, где никто не мог подслушать.

– Колдуны нападут. Летом или даже в конце весны.

Тот машинально погладил рукоять меча.

– Уверен? Разборки у них между собой.

– Про замятню слышал. Но вчера их лазутчик здесь был. Что-то увидел дозорный в пограничной деревне, но колдун убил его стрелой.

– Вот пырх… Значит, миру со степью – конец.

– Да. И если на землях Кираха их не сдержать, пойдут вглубь. Как там твои новобранцы? Научились чему?

– За месяц – только строй держать. Упереть копья в землю, чтоб верховых остановить.

Да-а… Против воинов степи, обучающихся владению оружием с детства, хрымы из бывших хлебопашцев – просто мясо. Не пушечное, пушек здесь нет, но и без них можно покрошить массу народа. А еще голод, эпидемии, в год войны неизбежные, они прибавят число могил. Может, не тот мир я выбрал для бегства от цыган?

– Клай! Сегодня и завтра – никому ни слова. Сколько еще случаев будет – вот так посидеть с друзьями? Не думая, что завтра половина из пировавших с тобой ляжет в землю. Молчи! Понял?

– Слушаюсь, глей!

Ну вот – опять. Не в силах поломать чинопочитание этого мира, я отправился проверить, как разместят людей брента, куда определят его кхаров. Приезжие разгружали воз. Наверняка там какие-то подарки. С пустыми руками здесь приезжать не принято. Самый блестящий предмет оказался в руках Мюи. Не сложно догадаться какой – горный байк с согнутым передним колесом.

– Признайся, упала?

– Да… Ямка в траве была. Я не заметила.

– Не ушиблась?