Будни Верховной ведьмы

Как всегда, двое Высших, Олей и Кейлас, появились бесшумно и сразу же соорудили стол с угощениями, пригласив за него Радославу.

- Ты слишком тоненькая, нужно набирать вес, - заметил Олей, блеснув рыжими глазами. - Чем крепче Верховная, тем легче ей справляться с трудностями. Но то, что начала заниматься на полосе препятствий - похвально, - и он с трудом удержал смешок.

- Да смейтесь на здоровье, - улыбнулась Радослава. - Стражники ведь не церемонились, хохоча до упаду, когда я валилась в грязь с каждого препятствия на полигоне у казармы.

- Когда я посоветовал учиться самообороне, имел в виду, что ты будешь использовать приёмы борьбы, - заметил Кейлас.

- Дядя сказал, сначала нужно укрепить тело, а вы же советовали мне его слушаться, - ехидно ответила девушка.

- Ну раз дядя сказал... - и Высшие дружно заржали. - Тогда да, слушайся, но и есть не забывай.

Когда смех затих, Рада поинтересовалась, чем они занимаются в свободное время. "Когда вы не заняты работой на Руне, как Высшие проводят свой досуг?"

- Почему интересуешься? - спросил Олей.

- Хочу узнать, есть ли среди вас умельцы, готовые соорудить в Салерне монумент погибшим? В Каруне сейчас таких мастеров нет, то есть, в Холане готовят памятник, который льют из металла мастера Бёрна. Но мне кажется, в Салерне такое не годится, нужен камень. Я знаю, как должна преобразиться площадь, но нарисовать не могу, не умею.

Олей и Кейлас недоумённо переглянулись.

- Почему ты хочешь, чтобы монумент создали Высшие?

- Вы придумали войну, значит, несёте за неё ответственность. Считайте это расплатой, - и Рада жалостливо попросила. - Пожалуйста.

Тут наставники фыркнули, а затем задумались.

- Ригонеду попросить, что ли? - пробормотал рыжий Олей. - Или Мариуса?

- Лучше Халалабаду встряхнуть, - предложил Кейлас. - Что-то она затворницей стала в последнее время.

- Эта может пристукнуть и вспылить, - предупредил друг, - а нам потом с цунами до утра возиться.

- Да ладно, - ухмыльнулся Кейлас. - Ты же обожаешь нырять в огромных волнах, успокаивая стихию, будет лишний повод развлечься.

Высшие довольно кивнули и предупредили Радославу: "Мы ненадолго, а ты ешь пока". Верховная решила последовать их наказу, добросовестно очистив свою тарелку, и хорошо, что закончила жевать - от вида новой гостьи девушку чуть не стошнило. Невысокая, очень полная старуха в грязных лохмотьях и с паклей жирных волос на голове, вызывала единственное желание - поскорее от неё сбежать. Баба вырывалась из рук тащивших её Высших, осыпая их отборной бранью, но увидев Радославу, стихла и послушно села за стол.

- Я с вами не разговариваю, - неожиданно звонким молодым голосом сказала она Высшим.

- Тогда поговорите со мной, - Рада вдруг чётко осознала, что перед ней обманка, скрывающая свою сущность. - А Олей и Кейлас уйдут, согласны?

- Если Халалабада поклянётся не учинять тебе зла и разных пакостей, мы оставим вас наедине, - заверил Кейлас.

- Харам! - крикнула старуха. - Вон!

И Высшие мгновенно исчезли.

- Не хотите перекусить? - пододвинула ей блюдо с жареным мясом девушка. - И, если можно, покажите свой настоящий облик. Я никому не скажу, клянусь.

Тут старуха расхохоталась, отчего Радославе захотелось нырнуть под стол, а затем страшный облик гостьи поплыл, словно его смыло дождём, и перед девушкой оказалась приятная женщина средних лет в платье, украшенном искусной вышивкой. Её чёрные с проседью волосы отливали перламутром, гладкие руки были покрыты странными рисунками, а в центре высокого лба красовалась яркая красная точка.

- Умница, - коротко сказала Халалабада и начала есть. - Рассказывай.

И Рада поведала, как вместе с матерью стала свидетельницей гибели селения.

- Я хочу каменный монумент, который бы изображал сваленные друг на друга тела мужчин, женщин и детей. Они горели вон в том здании, - кивнула девушка на мэрию. - Над телами должен полыхать настоящий огонь, но не всё время, а когда в Салерну будут приходить люди поклониться праху невинно убиенных.

- Нужен датчик движения, - пробормотала странную фразу Высшая, а затем внимательно всмотрелась в глаза Верховной. - Представь, что ты видела от начала и до конца.

И Радослава вспомнила: горящее здание мэрии; аруанских офицеров, лениво попивающим вино за столиками летнего ресторана; мародёров-обозников, тянущих со всех сторон награбленное; а в конце - себя, вжавшуюся в спину Алмы и её поднятые руки, с которых срывалась магия разрушения.

- Я поняла, - сухо сказала Халалабада. - Выдохни и успокойся, выпей воды. И можешь называть меня Хала. Скажи, а что ты собираешься делать с селением?

- Ничего, Салерна останется стоять пустой и безжизненной, как предостережение людям, что война - зло. К весне я хочу изготовить таблички с именами погибших и прикрепить их к каждому дому.

- Да, селение будет страшным напоминанием, - согласилась Высшая, - хотя история каждого мира - это бесконечная война, часто бессмысленная и всегда беспощадная.