Будьте бдительны! Сборник рассказов

- А ты? - крикнул я. Сержант отмахнулся со зверским лицом:

- Потом подберёшь! - и откинулся на асфальт. Я рванул бегом и даже не сразу осознал, кто бежит рядом со мной в грохочущей, стонущей огненной тьме - а это был Генка. Мы обменялись короткими взглядами и ничего друг другу не сказали…

…- Погоди, Лихач, - Генка тяжело дышал. - Смотри. Вон он.

От удивления я онемел. Мы бы пробежали мимо. Человек, которого заметил Генка, стоял среди теней пламени, среди шевеления веток и сам казался их частью. Но сейчас я вдруг увидел его очень отчётливо и поразился тому, какой он огромный, этот первый увиденный мной вблизи враг - настоящий враг, янки, не наёмник из Восточной Европы. Длинноногий, широкоплечий, в могучих ботинках на толстенной подошве, с ёжиком волос, отливавших латунью… Я не мог понять, какого цвета у него комбинезон, многочисленные нашивки отливали одинаково-алым, казалось, что форма сбитого лётчика тут и там испятнана кровью. Но он, похоже, даже не был ранен и не видел нас - глядя в другую сторону, он возился с чем-то на поясе… Я увидел большую кобуру и, охваченный внезапным страхом - не дать ему достать оружие! - заорал, вскидывая карабин и от испуга вспомнив английский:

- Дроп ё ган! - хотя, чтобы бросить оружие, он должен был его минимум достать. - Фризз! Хэндз ап!

Тут тоже была неувязочка - как он мог поднять руки, если я приказал ему замереть?.. Он повернулся - быстро, резко - и я обмер, ожидая, что сейчас он, как в кино, ловко выхватит оружие и я просто не успею ничего сделать с этим огромным мужиком. Отсветы пожара упали на лицо - мужественное, гладко выбритое…

…Лётчик как-то странно присел и вдруг улыбнулся криво. Губы у него дрожали. Он замотал головой и заторопился словами:

- Донт шут… Плиз, бойз… донт шут… - потом, словно что-то вспомнив, торопливо полез в нагрудный карман, и я, так же стремительно забыв английский, завизжал:

- Стой, гад!!!

Он тихо вскрикнул, отдёрнул руку и снова криво улыбнулся:

- Но… но, бой… Вэйт э минэт, плиз… Донт шут… Плиз, итс мани, онли мани… - он всё-таки влез в карман, что-то там драл и рвал, не переставая жалко улыбаться, потом достал ладонь и протянул её к нам. - Фор ю… анд юо фрэнд, фор хим, бойз… Мани, голд… Тэйк, донт шут…

Я не сразу понял, что за кругляши у него в ладони - их там было больше десятка, явно тяжёлых, отсвечивающих красивым медовым блеском. А он всё улыбался, тянул дрожащую руку и говорил:

- Фор годнесс сэйк… донт шут… Ай хэв чу бойз ту… чу бойз, ю андестенд?

Тэйк голд, энд ай го…

- Чё он хочет? - тупо спросил я, не опуская карабина. Генка тихо сказал:

- Даёт деньги, чтобы отпустили… Лихач… Леш, дай карабин.

- На… э, зачем? - я сжал пальцы на ложе. Генка посмотрел мне в глаза и тихо сказал:

- Дай.

Я разжал пальцы, как под гипнозом…

…Золотые монеты посыпались из ладони. Лётчик вдруг подломился в коленях и, рухнув на землю, уже не тянул руку к нам, а как бы закрывался ею, трясущейся, с растопыренными пальцами, и его глаза блестели какой-то масляной животной плёнкой. Он открыл рот - и вместо слов оттуда вырвался вой. Это был дикий, непереносимый звук - я отшатнулся, не в силах его слышать - вой, в котором уже не было ничего человеческого, никаких чувств, кроме одного бесконечного ужаса. Так не кричали даже сгоравшие заживо в домах, которые, может быть, сжёг этот крепкий, красивый человек, похожий на героя боевика.

- Страшно умирать, сука? - спокойно и даже как-то равнодушно спросил

Генка, поднимая карабин. - Моя мама тоже кричала, гад. И я кричал… Пусть и твои дети покричат. Получи!

Он неловко нажал пальцем забинтованной руки на спуск, выстрелив лётчику в лицо прямо сквозь крупно дрожащую, холёную ладонь.

***

- В воздушных боях этой ночью сбито восемь истребителей-бомбардировщиков и два штурмовика противника, - читал Пашка сводку штаба с грифом "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ТОЛЬКО ДЛЯ ОФИЦЕРСКОГО СОСТАВА.", - Наши потери - два истребителя МиГ-29…

Надсотник Верещагин проверял списки новичков. За прошлые два дня в дружину записалось 16 добровольцев, в их числе - три женщины.

- …сформированные в Зауралье части РНВ, казачьи подразделения и переформированные части старой армии, подчинённые РНВ, сейчас насчитывают до полумиллиона человек… - Пашка зевнул. - Оккупационные войска по-прежнему занимают позиции вдоль западных отрогов Уральских гор. Китай заявляет, что ни в коем случае не позволит втянуть себя в войну на чьей-либо стороне…

- Отдохни, - сказал надсотник. Встал, одёргивая форму. - А я пойду пройдусь.

ИМЯ ДЛЯ ОТРЯДА

Руки полковника Палмера тряслись. Не от страха - от гнева. Инструктор при польско-хорватской бригаде, опытный военный, он никогда не поверил бы, что может испытывать такой гнев. Больше всего ему хотелось набить морду генералу Новотны.

Что было невозможно по нескольким причинам.