Читаем Будьте бдительны! Сборник рассказов полностью

Будьте бдительны! Сборник рассказов

Лёшка не мог говорить - на одном из допросов ему вырвали язык, когда увидели, что десятилетний мальчишка упрямо молчит, даже не кричит. Так и промолчишь до конца жизни, посмеялись они. Сперва Лёшка мычал и постоянно возился от боли, но кровь долго не унималась, и он ослабел - теперь только стонал тихонько, лежа головой на коленках Леди Ди. И она, и Чикса, были не только избиты, но ещё и много раз изнасилованы - и всё-таки находили силы кое-как заботиться о мальчишках. Вовке перебили ноги и руки и сожгли грудь почти до рёбер. Пикчу тоже изнасиловали и били резиновой палкой так, что он то и дело непроизвольно мочился с кровью. У Сашка были обожжены руки и выбиты почти все зубы. Дю вырезали на груди и спине пятиконечную звезду. Простужены были все, и никто не замёрз и не обморозился сильно только потому, что в углу оказалась куча какого-то грязного барахла, в которое они зарывались, прижимаясь друг к другу. А иногда трубы отопления начинали гудеть, как сейчас - и температура поднималась.

С Серёжкой обращались сперва почти вежливо. Он подозревал, что из-за его командирства. И был почти уверен, что его заложил Бакс - недаром он не вернулся с первого допроса. Если честно, то Серёжка на Бакса даже не злился - хорошо помнил, как почти упал в обморок, когда ему продемонстрировали "набор инструментов".

Странно. Оказалось, что и это можно вытерпеть. Хотя думалось - что невозможно. А теперь, кажется, всё подходило к концу. Их не трогали уже почти сутки. И это могло значить только одно…

Что скоро за ними придут в последний раз.

Серёжка напился из одной лужи - вода была холодной, снеговой, безвкусной. Помог Леди Ди сменить тряпку на лице. Сел - и закусил губу от боли. Судя по всему, на последнем допросе отбили почки…

Ладно. Почти всё.

- Что они там? - спросил Дю. - Говоришь, забегали?

- Угу, - кивнул Серёжка. - Кажется, наши жмут. Мы же это знали, да?

- Знали, - тихо ответил Вовка. Леди Ди погладила по лицу вздрагивающего Лёшку и тоже сказала:

- Знали.

Остальные промолчали, но Серёжка уловил - они не отвечают так же только из-за усталости и боли. А жалеть… что ж, не жалеет никто. Или, может быть, надеются, что в последний момент… как в кино…

Серёжка прислушался к себе. Нет, в нём этой надежды не было. Но было нечто большее, честное слово. Уверенность в том, что всё было сделано всё-таки правильно.

Он прислонился лбом к ледяной стене. Закрыл глаза. "Мамочка, если бы ты знала, как мне больно и… и страшно, мамочка. Я знаю, мамочка, ты жива. И ты, и Катька. А мы с папкой погибли. Но ты не плачь. Не надо плакать. Мы были мужчины и мы погибли, как мужчины…"

- Серый, я там нацарапала, - сказала Чикса. Серёжка вздрогнул и открыл глаза. - На стене. Ну… чтобы как бы знали. Когда придут. Ты посмотри.

Вставать не хотелось. Но Серёжка оставался командиром. Он встал и пошёл за Чиксой - в дальний угол подвала. Там, где узкие полоски света падали на кирпичи, девчонка чем-то выцарапала - Серёжка напряг зрение, чтобы прочесть…

17 января 20… года отсюда ушли умирать разведчики отряда "Штурм":

- Сергей Ларионов, 12 лет.

- Владимир Тихонов, 12 лет.

- Николай Дюкин, 14 лет.

- Диана Максимова, 14 лет.

- Алексей Тишкин, 10 лет.

- Александр Кузнецов, 11 лет.

- Николай Пашутенко, 12 лет.

- Дарья Чиркова, 12 лет.

Здравствуйте, наши. Мы ничего не сказали.

- Про Бакса я ничего писать не стала… - Чикса вздохнула. Серёжка кивнул:

- Ну… всё правильно. Я не знаю, что тут ещё можно… так и надо, наверное. Молодец.

- Мне страшно… - прошептала Чикса и взяла Серёжку за руку. - Серый… а наши правда победят?

- Да, - коротко и непреклонно ответил Серёжка. Чикса вздохнула:

- Хорошо… Жалко, что мы не увидим. Ну. Как дальше будет.

- Ничего, - сказал Серёжка, сглатывая.

- Серый… - помедлив, сказала девчонка, - ты меня, пожалуйста, держи за руку, когда нас будут расстреливать. Хорошо?

- Конечно, - пообещал Серёжка.

И они опять сидели на мокром барахле и слушали, как снаружи гремят взрывы - всё ближе и ближе, практически рядом.

- Жмут, - сказал Пикча. - Близко уже.

Все они переглянулись. Дю встал, шатаясь, подошёл к закрытому окну. Взялся руками за решётку.

- Я вижу, брат, недаром

Ты русским родился!

Сегодня нам по-старому,

По-рабски жить нельзя!

В ответе мы с тобою

За родину свою!

Пришла команда: "К бою!"

И мы -

В строю!

Сперва вздрогнули все. А Колька пел - пел так, как, наверное, никогда не пел песен на всех тех конкурсах, лауреатом и победителем которых был ещё недавно, совсем недавно - отчаянно и весело…

- Русские идут

Твёрдым шагом!

Реют на ветру

Волны стягов!

Радостно и зло

Слышно там и тут:

"Русские идут!

Русские идут!"

Снаружи ударили по ставне ногой. На ломаном русском приказали замолчать. Но Колька засмеялся и крикнул:

- Русские идут -

Но не для парада!

На своей земле наводить