Буду покорной

Я перевернул Нику на спину, поглаживая ее лицо. Она продолжала трястись, как будто ее лихорадило. Аккуратно стащив зажимы, повязку и освободив запястья Ники, я растер их и поцеловал красные следы. Точно пережестил. Ника начала задыхаться, всхлипывая, и внутри меня что-то оборвалось. Внезапно мне захотелось развернуться и бежать от нее без оглядки, потому что не должен Дом испытывать такие эмоции после сессии. Мне казалось, что я чувствовал ее боль, что меня так же сильно пронизывали эмоции, как ее сейчас.

Я упал на кровать рядом с Никой и притянул ее в свои объятия, крепко вжимая в свое тело. Она тряслась и рыдала навзрыд так громко и отчаянно, что у меня останавливалось сердце. Я поглаживал ее по волосам и постоянно целовал лицо, чувствуя соленые слезы на своих губах.

– Тише, девочка, все уже позади, – шептал я ей. – Тише, милая. Любимая моя девочка.

Я запнулся сам в шоке от того, что вылетело из моего рта. Мое тело как будто окаменело, а Ника продолжала изливать свое горе, все сильнее погружаясь в состояние сабдропа. Я надеялся, что она не услышала, но с ужасом осознал, что она действительно стала для меня такой. Любимой. Близкой. Всего за несколько дней. За считанные недели знакомства. Так быстро. Наверное, так это и происходит у нормальных людей: ты просто понимаешь, что это твой человек и тебе не нужно много времени, чтобы осознать степень близости с ним. И так мне стало страшно. Это всегда непросто – принять, что твоя жизнь может кардинально измениться. Что накатанная колея внезапно свернула в другую сторону, и теперь тебе придется ломать себя под другого человека.

Я рассеянно гладил волосы Ники, уставившись в потолок, на котором словно смотрел короткие отрывки своей жизни. Холостяцкая квартира, в которой жила моя рабыня. Сама Алана, которая устраивала меня во всем, вплоть до степени свободы, которую я с ней имел. Клуб, который я посещал с завидной регулярностью. Путешествия. Бизнес. Семья. Все это было построено на принципе моего свободного передвижения и возможности принятия спонтанных решений.

Я снова посмотрел на Нику. Готов ли я был перекроить свою жизнь ради этой девочки? Я не был уверен. Да, я испытывал к ней нечто гораздо более глубокое, чем сексуальное влечение. Она ворвалась в мою жизнь, словно вихрь, перетоптала всю утрамбованную землю, на которой я твердо стоял обеими ногами, и теперь я чуть ли не впервые в жизни не знал, что делать с девушкой. Потому что она наверняка не стала бы мириться с рабыней в моем доме и тем, что я периодически эту рабыню трахаю. Не стала бы смотреть на наши сессии, участвовать в них. Наверняка мне пришлось бы возвращаться домой не тогда, когда хочется, а тогда, когда она будет ждать. И путешествия пришлось бы подстраивать под ее график работы. Ника не была той, кто станет терпеть и ждать, пока я нагуляюсь. Тяжело вздохнув, я еще крепче прижал ее к себе, поцеловав распухший от слез носик. Я остановился на том, что решение буду принимать завтра, когда сам остыну после этой сессии, потому что каждый раз, думая, что лишусь Ники, в груди тоскливо и довольно ощутимо ныло.

– Погоди минутку, я сейчас, – произнес тихо, вставая с кровати.

Ника тут же свернулась калачиком, уткнувшись лицом в подушку и продолжая подвывать, захлебываясь слезами. Сердце снова болезненно сжалось от этой картинки и звука. Я поторопился к своей сумке, достал оттуда бутылку воды, тонкий плед и шоколадку, которую припас для Вероники. Вернувшись на кровать, я сел, прислонившись спиной к изголовью, и подтянул Нику к своей груди. Обнял ее, распечатал шоколадку и передал Нике.

– Давай, надо съесть хотя бы пару плиточек.

Дрожащей рукой она взяла из моей руки плитку и откусила от нее, а я, развернув плед, укрыл нас, притянув Нику еще немного ближе.

– Воды? – она кивнула. Я открутил крышку и дал ей бутылку. Попив, Ника вернула ее мне.

– Спасибо, – хрипло произнесла она и продолжила жевать шоколад.

Несколько минут мы просидели в тишине, пока Ника восстанавливала силы и успокаивалась. Передав мне шоколад, который я отложил на тумбочку возле воды, Ника обвила меня руками.

– Мы можем лечь? – попросила она, и мы тут же съехали на подушки вниз, не разжимая объятий.

– Как себя чувствуешь? – спросил я.

– Если это каждый раз так же больно, то я бы не хотела испытать это вновь.

– Прости, я, похоже, немного перегнул.

– Я сама виновата, надо было произнести стоп-слово, когда стало совсем невмоготу.

– Поговори со мной.

Мне было чертовски важно услышать, что она думала и чувствовала. Ника немного помолчала.

– Ты, наверное, скажешь, что это бред и последствия занятия сексом, но Клим… – она понизила голос до шепота. – Я, кажется, влюбилась в тебя. Не знаю, как это произошло.

Я прикрыл глаза и крепко сжал челюсти. Хреновое начало разговора, учитывая мои мысли еще минут двадцать назад.

– Ника…

– Знаю-знаю, это глупо, – перебила она меня. – И я ничего не хочу от тебя и не требую. Просто… Мне показалось важным озвучить это. Наверное, это и правда последствия секса.

Хотелось бы верить…