Буду с тобой (СИ)

Платон помогает мне достать из духового шкафа противень с бужениной и первый хватается за нож.  

– Тебе не дам, – улыбается он и мне остаётся лишь подавать ему блюда с картофельным пюре уже выложенное красивой ёлочкой.  

Вчетвером мы дружно наполняем блюда, и все рассаживаемся за стол.  

– Коньячку? – спрашивает Платона отец.  

– Ты же за рулём, Яр тоже, один пить не буду.  

– А дамы?  

– Ну не коньяк же! Дамы, вина? – предлагает Платон.  

– Я не буду, – отказываюсь я.  

– И я не буду, – мотает головой Дашка.  

– Мам?  

– Я на диете, – отказывается Арина Дмитриевна и вызывает у Даши интерес.  

– А что за диета? – спрашивает она.  

– Это не какая-то специальная, я сама себя ограничиваю. Вино, как и любые другие спиртные напитки очень калорийные. Ещё плюс ужин, вот и бака, а на платье молния не сходится, – улыбается мама Платона.  

– Романова, зачем тебе диета? Хочешь показать нам увлекательный цирковой номер, хомяк-дистрофик? – смеётся Яр и резко замолкает, зато у Дашки улыбка от уха до уха.  

Я точно не вижу со своего места, могу лишь предположить, что она ему либо ногу оттоптала, либо Кольцову за его шуточки в другое стратегическое место прилетело. 

– А где это у тебя бока? – удивляется Максим Олегович, обращаясь к жене. – В последний и единственный раз что-то намечалось, когда Платошу носила и то, родила и сдулась! 

– Потому и не намечается, что я себя в руках держу.  

– Дашка, так тебе родить надо! – заявляет Кольцов. – Родишь и сдуешься.   

– Не надо, – буркает Платон.  

– Почему это? – удивляюсь я.  

– Да! Почему это? – уточняет Даша и все устремляют взгляды на Маркелова.  

– Всё просто, она родит и уйдёт в декрет, а я без Даши как без рук, – легко объясняет Платон и отправляет в рот кусок мяса.  

– Эксплуататор, – вздыхает Яр.  

– Уля, очень вкусное мясо, – меняет тему разговора Арина Дмитриевна. – Что за приправа? Я разобрать не могу, не лимонник? 

– Она вам не скажет, – смеётся Даша. – Я её даже пытала.  

– Можно глянуть все её пакетики со специями, – предлагает Кольцов и смотрит на меня поигрывая бровями.  

Вот же пакостный! Как Дюдюка!  

– А я знаю, что это, но не скажу, – ехидно улыбается Платон, словно ему доверили какую-то невероятную тайну. 

– Тайна повара – это святое, – с пафосом изрекает Максим Олегович.  

Ужин проходит отлично. Он мало похож на тот вечер, что планировался изначально, но всё равно проходит гладко и весело. У меня даже проскакивает мысль, что без родителей Платона такой непринуждённой обстановки бы не вышло.  

Мы выходим с Платоном в прихожую всех проводить. На часах уже за полночь и в теле такая приятная усталость. Маркелов обнимает меня позади, позволяя опереться на него спиной.  

– Спасибо за отличный ужин! Ждём вас в следующую субботу у нас, – приглашает Максим Олегович.  

– Да, закоптим рыбу! – смеётся Арина Дмитриевна.  

– Нет, – неожиданно отказывает Платон. – В субботу мы идём на пикник.  

– На какой ещё пикник? Холодина такая, – удивляется Яр, а я вовсе ничего не понимаю.  

– На концерт? – соображает Даша, хотя это я фанатка, а про концерт забыла.  

– Точно! Пикник! Рок-группа! – вспоминаю я и объясняю родителям Платона.  

– Ммм, помню эти золотые билеты, – бурчит Яр, натягивая туфли и как бы случайно упирается своей пятой точкой в Дашкино бедро.  

Я не замечаю его реплики о деньгах, всё внимание на выражение лица Романовой. Возмущённая кошка Матильда. Не меньше.  

– А давайте в воскресенье у нас в ресторане? После работы приедете к нам и отужинаем,  – не теряется Максим Олегович. 

– Отлично, – соглашается Платон.  

– Ну, выходи Романова, если ты вдруг застрянешь, у меня будет шанс в плойку порубиться, – хохочет Кольцов, выталкивая Дашку из квартиры.

– Да иди ты! – хмыкает подруга и на выходе машет нам с Платоном.  

– Прошла, – с грустью вздыхает Яр и отчаливает.  

– Ну всё и мы поедем. Созвонимся.  

– До воскресения! – радостно говорит Арина Дмитриевна и выскакивает в дверь за мужем. 

– До свидания, – прощаемся с родителями Платона хором.  

Дверь за ними закрывается, а мы так и стоим в прихожей. Мне нужно как-то улизнуть из объятий Платона, но очень неловко.  

– Я отъеду минут на двадцать, – говорит Платон и отпускает меня.  

– Куда? – не понимаю я, ощущая странное волнение.  

Или у меня просто привычка от Кира осталась. Поздние выходы из дома я воспринимаю заранее в штыки.  

– Надо, – улыбается Маркелов.  

Он снимает куртку с вешалки и скрывается за дверью, а я остаюсь со своей тревогой наедине.  

Тревога тревогой, а мне есть заняться во время ожидания. Засекаю время и иду на кухню. Убираю со стола, загружаю посуду в посудомоечную машину. И всё это сопровождается глупым волнением за Платона. Но он же не Кир и явно не побежал в подпольное казино проигрывать деньги! Пытаюсь убедить себя в этом и отделаться от волнения, но всё равно переживаю. Похоже, это у меня уже в крови. Дурная привычка.  

Отведённые самим Платоном двадцать минут прошли, и я устраиваюсь на подоконник. Отсюда как раз видно двор, Платона я не пропущу, но его всё нет и нет, а я начинаю злиться.