Буду твоей Верой

И чего он лезет в мою голову? Когда рядом Артемка!

— Эмм…спасибо, Артем, — смущенно блею я. — Ты тоже…очень…эмм…эпатажно, — вру я.

Мне больно признавать, но выглядит он отвратительно.

— Ага, скажи? Зачетный такой вампирчик Каллен* получился, — проводит рукой по волосам, небрежно взъерошивая их.

Что?

То есть этот иссохший череп с дыркой вместо носа — лицо красавчика Эдварда Каллена?

Присматриваюсь.

Возможно, так мог бы выглядеть труп Эдварда Каллена, которого изрядно потрепало веками.

Я спускаюсь на ступеньку ниже и прижимаюсь спиной к перилам. Артёму приходится меня отпустить, и я ловлю себя на мысли, что только сейчас свободно выдыхаю. Я совершенно не чувствую того самого трепета в руках Чернышова, который, по идее, должна была ощущать. Наоборот, мне кажется неправильной такая случайная близость.

— А ты куда так торопилась? — вдруг вспоминает Артем.

— Я искала туалетную комнату и случайно забрела сюда, — и случайно подслушала разговор не для моих ушей.

Кажется, врать, становится для меня уже нормой.

Снова смотрю на улыбающегося парня, вспоминая слова Карины о запасном аэродроме, и так обидно за него становится. Не заслуживает он такого гнусного отношения.

Может рассказать ему всё, что услышала?

Тогда как это будет выглядеть? Получается, я буквально признаюсь, что нагло подслушала разговор, да и парня поставлю в неловкое положение…

Что же делать?

— Ааа, — не удивляется Тема. — На первом этаже есть несколько. Тебя проводить? — участливо спрашивает труп Эдварда Каллена и подмигивает черным проваленным глазом.

Мне приятна его забота, и я пробую прислушаться к себе: сердечный ритм в норме, дыхание ритмично-стабильное, голова трезвая.

Только что-то зудит и болезненно тянет внутри, не давая покоя, точно нарыв.

— Не затрудняйся, Черный. У нее есть, кому это сделать, — на лестничном пролете стоит Егор, опустив руки в карманы черных джинсов. Его лицо приподнято вверх и из-под бейсболки нам с Артёмом прекрасно видно его лицо. Всегда расслабленное и невозмутимое сейчас оно кажется дерзким и грубым.

Чего это он?

— Без проблем, Бес, — Чернышов выставляет ладони вперед, тактично демонстрируя, что спорить с Егором не собирается.

— Нуу…ладно! — как же не вовремя этот Бестыжев приперся! И чего ему не обнималось с той брюнеткой? — Еще увидимся, Тем! — машу парню рукой.

— Конечно, — миролюбиво улыбается труп Каллена и скрывается за поворотом, ведущим в коридор второго этажа.

Я спускаюсь под недовольное разглядывание Бестужева.

Волна жара приливает к щекам, отчего те начинают пылать. Он смотрит не так, как Артем Чернышов — с легкостью и беспечностью, Егор смотрит по-мужски. В нем нет юношеской простодушности, как у других парней его возраста, его взгляд не по годам мужской, пронизывающий и с глубокой историей.

И чего он бесится?

Это я, вообще-то, должна выказывать недовольство: за поцелуй, за брюнетку находчивую, за то, что пришел не вовремя и …вообще!

— Серьезно? — выгибает бровь. — Еще увидимся, Тёёём, - гадким голосом паясничает Бестужев, копируя мою последнюю фразу. — Ты выглядела глупо.

— Правда? А Артем сказал, что классно, — показываю парню язык. Знаю, что по-детски глупо, но мне хочется его побесить, а эти вечно грустные брови — приподнять и узнать, какой Егор Бестужев, когда улыбается.

— И именно поэтому он хотел проводить тебя до туалета? — фыркает и прямо-таки сердится на меня.

— Он проявил заботу. Что в этом такого? — Не понимаю, ведь это и есть цель нашей сделки, так какого лешего?

— А ты и рада была принять эту заботу, если бы я не пришел, да? — укоризненно выпаливает наглый Бесов и смутившись, опускает голову, пряча глаза под кепкой.

Открываю рот, моргаю, точно глупая кукла, и вновь закрываю.

Мне же не показалось, что прозвучало как-то по-собственнически?

— А ты что, ревнуешь? — хохочу я.

— Чего? — возмущается парень. — Я, по-твоему, на дурака похож?

Все-таки показалось.

— Нет. Но и на умного тоже.

Недовольно цокает.

— Просто как-то унизительно при живом-то парне, не находишь? — сверлит графитовыми глазами.

Скажите пожалуйста, какая цаца! Унизительно ему!

Все веселье мгновенно улетучивается, уступая место слабоконтролируемому гневу.

— А смотреть на своего флиртующего парня при живой-то девушке — не унизительно? — возвращаю его же претензию, яростно сжимая кулаки.

Молча смотрим друг на друга в пролете первого и второго этажей. Если бы не грохочущая музыка, можно было бы услышать, как перекатываются желваки на лице Егора, и как чешутся мои кулаки садануть по глупому темечку этого кретина.

Как же бесит этот бесстыжий Бестужев!