«Буду верен словам до конца». Жизнеописание и наследие иеромонаха Василия (Рослякова)

Все в сказках правда – вот в чем страх!
Я этому и сам бы не поверил,
Когда б однажды, заплутав в лесах,
Не вышел к избяной замшелой двери.

Двор как везде: изба и огород,

Сарай слегка припорошило гнилью.
Вот только нет собаки у ворот,
И на стене белеет крест могильный.

Дверь отворилась… Боже мой – Яга! —

Глаза горят, узлом платок запутан.
Гляжу – в углу два ветхих помела
И чуть в сторонке, словно бочка, ступа.

Куда ж идти? – ночь, дождик, глухомань.

«Найдите, – говорю, – мне место для ночлега.
Мне б только пол, какую-нибудь рвань
И крепкий чай без сахара и хлеба».

Вошли: горит лампадка, образа.

Баба-Яга на них перекрестилась.
Ну, думаю, настали времена:
И даже нечисть к вере обратилась.

Расположился я, вдохнул тепла.

Благодарю устало и сердечно,
А сам все жду – когда начнет она
Заталкивать меня лопатой в печку.

Она ж волшебный стол накрыла мне:

Варения, соления, закуски.
И, «Отче наш» прошамкав в тишине,
Достала что-то крепкое в нагрузку.

В честь женщин, помню, что-то я сказал.

Мы выпили, поели, помолчали.
Все спрашивала – вкусно? Я жевал,
А после в разговоре отдыхали.

Хозяйка уж не помнит, сколь ей лет,

И ремесло яговье позабыто.
Ей платит пенсию какой-то там совет,
И на людей она уж не сердита.

Я, осмелевши после этих слов,

Просил открыть секрет нечистой силы.
Она дала глотнуть из пузырьков,
И утром я очнулся на перинах.

Простились мы. Она дала совет.

И путь-дорогу к людям указала.
Стояла долго, глядя мне вослед,
И все платком цветастеньким махала.

Все в сказках правда – вот что страх!

Какой же страх? Все будто тихо, складно.
А поблуждайте вы в глухих лесах
И страшную найдете, может, правду.

«Я по парку шатался с утра»

Я по парку шатался с утра,
Подбирая стихи на дороге.
Их дождем намочило слегка
И примяли к земле чьи-то ноги.
Пена листьев сухие слова
В ритме шага мне хрипло шептала,
И, немного споткнувшись у пня,
Желтых брызг по траве набросала.
На прохладных осенних прудах
Мне сосна подсказала немножко:
На волнистых дубовых листах
Я развесила иглы-сережки.
Подсмотрел я у гладких осин
Мне знакомую робкую стройность.
И у выгнутых ветром вершин
Непокорно-смиренную стойкость.
На горящей у клена земле
Я глядел, как сжигаются чувства,
Как они ослепляют в беде,
Выплавляя всю ярость из грусти.
Подождав, когда на руки мне
Клен усталые листья уронит,
Погадал об осенней судьбе
По морщинам ладони кленовой.
И набрал из мечтаний и снов,
Что раскинула под ноги осень,
Вдохновенья для тихих стихов —
Желтых листьев кленовую проседь…
И лежат в темноте у окна
Те стихи, что нашел на дороге.
Их дождем намочило слегка
И примяли к земле чьи-то ноги.