Будущее капитализма

Не каждый может быть человеком свободной профессии. Они не нужны экономике в этой роли, и многие люди, которые должны быть мелкими сберегателями, не имеют для этого необходимых личных склонностей. Но если не каждый может прямо быть строителем, каждый может участвовать в процессе строительства в общественном смысле, если правительство строит по проектам то, что надо построить. Большинство американцев не участвовало в проекте 60-х гг. — высадке человека на Луну. Но все мы очень гордились тем, что было совершено, и я не помню, чтобы в то время кто-нибудь сказал, что было истрачено «слишком много» денег. В континентальной Европе те же чувства испытывают в наши дни по поводу сверхскоростных поездов, связывающих города. Каждый скажет вам, что у них поезда самые скорые или скоро будут самыми скорыми. Сколько угодно жалуются на налоги и государственные бюджеты, но в течение года, проведенного в Европе, когда я много путешествовал, я никогда не слышал жалоб на эту часть государственного бюджета.

Подозреваю, что те же чувства испытывали в Древнем Египте, когда там строили пирамиды. Теперь мы удивляемся, какую долю их полного дохода и рабочего времени им приходилось взимать в виде налогов, чтобы строить пирамиды, но они, без сомнения, очень гордились тем, что делали. На языке современной экономики, они получали личную полезность, строя для бесконечного будущего. Они не рассматривали то, что делали, как отказ от потребления товаров, которое доставило бы им высокий уровень жизни в настоящем.

Если индивиды должны иметь установки строителей, то правительство должно быть активным видимым строителем. Некоторые из строений должны быть физически видимы. Хорошим началом было бы решение обогнать японцев и европейцев, построив лучшую в мире сеть скоростных междугородних железных дорог. Но значительная часть строительства будет относиться к людям. Соединенные Штаты должны решить, что у них будет самая квалифицированная и самая образованная в мире рабочая сила. Это означает готовность объективно установить нынешнее состояние Америки, выяснить, у кого самая образованная рабочая сила на каждом уровне, отмечать прогресс или отсутствие прогресса в усилиях догнать и перегнать лучших работников и делать все необходимое для достижения этой цели. Если при этом что-то не работает, это надо безжалостно выбросить и применить другие средства — но ничто не должно отклонить нас от достижения этой цели.

Подлинные герои будущего — это не капиталисты Адама Смита и не мелкие бизнесмены, которых любят восхвалять наши политики, а те, кто строит новые отрасли промышленности (4). Они готовы жить трудной жизнью вне рутины — преодолевать естественное для человека физическое отвращение к новому перед лицом социального окружения, всегда привязанного к прошлому (5). Они должны быть способны мечтать, иметь волю к завоеванию, радость творчества и психическое стремление строить экономическое царство (6).

Йозеф Шумпетер думал, что капитализм вымрет, подорванный бюрократизацией всякой изобретательности и всякого новшества, а также интеллектуальными сочинителями, которые укажут более благородные цели в виде других систем — таких, как социализм (7). Он в самом деле предсказал разложение семьи, поскольку дети перестанут быть экономическим капиталом и родители откажутся приносить жертвы для их содержания, когда они станут главными причинами затрат (8). Как видно из истории, он ошибался по поводу НИР, указал не тех сочинителей, но выглядит все более правым в отношении семьи.

Научные исследования и разработки, особенно фундаментальные НИР, и в самом деле должны бюрократически финансироваться крупными компаниями или большим правительством. Изобретатели-ремесленники английского образца девятнадцатого века не стоят уже в центре технического прогресса. Но все еще остается много экономических ниш для мелких изобретателей и новаторов, открытия которых основываются на большой науке, и эти люди могут строить небольшие фирмы, которые в конце концов становятся крупными фирмами. Все это не отнимает удовольствия от изобретений и у тех, кто состоит на службе у крупных фондов. Мое учреждение, Массачусетский технологический институт (MIT), существует благодаря крупным фондам, но те, кто там занимается исследованиями, испытывают от этого массу интересных переживаний, и этот институт — самый большой в стране инкубатор новых фирм.