Будущее капитализма

Затраты росли, тогда как сбор налогов сокращался. То, что вначале было экономически возможной привилегией, становилось экономически невозможным общим правом. Скандинавские системы, действовавшие долгое время, нуждались теперь в сокращении масштабов, чтобы затраты не вышли из-под контроля. Когда такое сокращение систем было проведено, то пропуски рабочих дней резко уменьшились — на две трети (92). Но, конечно, уменьшились также и льготы действительно нуждающимся.

Слыша все разговоры о желании платить меньше налогов, можно было бы подумать, что американцы хотят сократить социальные льготы. Важно не упускать из виду, что это вовсе не так. Престарелые хотят получать свои льготы, и не только они. Вместо того, чтобы частным образом платить за свое здоровье и оплачивать страховку от наводнений, ураганов и землетрясений, избиратели среднего класса хотят, чтобы необходимое страхование доставляло им правительство. Но если правительство в самом деле за это платит, то люди, купившие себе частную страховку от наводнений или землетрясений, оказываются простофилями — они частным образом оплачивают свою собственную безопасность, а общественным образом, посредством налогов, оплачивают безопасность кого-то другого. Каждое наводнение или землетрясение, которое правительство компенсирует чрезвычайными пособиями, уменьшает число тех, кто в будущем купит частную страховку, которая лишит их этих государственных льгот. Эти люди не глупы. В зонах Среднего Запада, подверженных наводнениям, в настоящее время лишь 7% населения имеют страхование от наводнений (93). Более 50% людей, охваченных программой бесплатного медицинского страхования (Medicaid), в результате этого сократили объемы своего частного страхования (94).

Наша публика не интересуется теперь страховыми полисами, которые окупаются только в случае необычных катастрофических происшествий — то есть необычно высоких расходов, которые никто не может себе позволить и которых никто не ожидает; публика хочет застраховаться от повседневных неприятностей. Она хочет, чтобы каждый необычный риск оплачивали правительство или корпорации; более того, чтобы они платили и за повседневно ожидаемые расходы, которые люди, как правило, могут и должны оплачивать сами.

Вероятно, возрастающее нежелание подвергаться риску, наблюдаемое в современных обществах, происходит от ухода из сельского хозяйства. В сельскохозяйственном обществе ежегодные доходы резко поднимаются и опускаются в зависимости от погоды. У людей нет выбора — им приходится жить в мире со значительной неуверенностью по поводу их годового дохода. Поскольку им приходится мириться с большим неизбежным риском, им кажется естественным подвергаться небольшому риску. Но в индустриальном мире все кажется более контролируемым. Здесь тоже могут быть неуверенности, но они создаются другими людьми, и по крайней мере в принципе их можно избежать. Поскольку людям не приходится мириться с большим неизбежным риском для своих доходов, они менее склонны мириться с небольшим неизбежным риском, когда он встречается в жизни.

Фатализм и «caveat emptor» («Пусть остерегается покупатель» — лат. Пословица — Прим. перев.) исчезли — их сменило государство социального обеспечения (95). В результате возникло огромное расхождение между стремлением к перераспределению и готовностью платить налоги, чтобы удовлетворить это стремление.

ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Демографическая плита глубоко изменяет природу капиталистической системы. Миллионы низкооплачиваемых неквалифицированных иммигрантов должны будут воздействовать на заработки миллионов высокооплачиваемых неквалифицированных коренных американцев, и точно так же миллионы высокообразованных обитателей прежнего второго мира должны будут воздействовать на заработки образованных американцев. В капиталистической системе спроса и предложения это неизбежно.

Большое увеличение числа престарелых людей должно глубоко изменить природу системы. Эти люди, не рассчитывающие прожить очень долго и больше не работающие, попросту не заинтересованы — и не могут быть заинтересованы — в инвестициях на будущее. Но инвестиции необходимы, чтобы обеспечить экономическую жизнеспособность молодежи и произвести доход, нужный для финансирования пенсий и медицинского обслуживания престарелых. Нельзя облагать налогом то, чего нет. Ничто не должно быть важнее для старых людей, чем экономическое благополучие молодых.

Таким образом, мы встретились с финансовым «врагом» — это не кто иной, как престарелые «мы», в общественной и частной жизни.

Глава 6 ПЛИТА ЧЕТВЕРТАЯ: ГЛОБАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА