Будущий король (не) желает познакомиться - 2

– Он того не стоит, – вдруг заявил Джеро и наградил меня таким взглядом, от которого я нервно заерзала. Всего в нем было понемногу – мудрости, которой невозможно обучиться по книжкам, понимания, несвойственного для того, кто не привык быть слабым, и светлой снисходительности. Такой, которая встречается у переживших огромную утрату, но научившихся с ней жить и даже гордиться собственной силой, взращенной на осколках разбитых иллюзий.

– Ты этого не знаешь, – я не стала имитировать непонимание. – Потому что ты не знаешь его, как не знаешь и меня.

– Зато я знаю Сатуса, – усмехнулся Шейн и на его лице, обычно беспристрастном, отразилось сочувствие. – И знаю, чем все это закончится.

Я нахмурилась.

– Он постепенно движется из точки «Мне нравится эта странная девчонка» в точку «Я хочу именно её и никого больше». И самое главное – он осознает собственную нарастающую с каждым днем нездоровую одержимость. И даже пытается с ней бороться.

– «Но»? – озвучила я вопрос, повисший в воздухе.

– Но у него ничего не получится, – оперся о спинку стула демон, положив на сложенные перед собой руки подбородок. – В конце концов, он начнет добиваться полного подчинения и не отступит, пока ты не сдашься. Хотя сейчас он верит, что справится.

– Справится с чем? – жалостливо откликнулась я, прикладывая платок к лицу и вытирая слезы.

– С собой.

– Ты пытаешься меня запугать? – прямо спросила я.

– Я пытаюсь тебя подготовить, – сдержанно ответил демон и в его глазах заискрилась магия, его личная магия, с которой он пришел в этот мир. Не в силах отвести взгляд я уставилась на ярко–фиолетовые огоньки, закружившиеся в танце на дне его зрачков, вместе с которыми закружилась и моя голова. – Но сейчас тебе нужно поспать. Кем бы ты ни была по праву рождения, твоему человеческому телу нужен отдых. Иначе ты сломаешься… или Тай сломает тебя. А мне бы этого не хотелось…

Голова потяжелела, веки начали закрываться помимо моей воли, и я поняла, что демон прав. Поспать сейчас будет лучшим решением, а потому покорно упала на подушку, в последний миг бодрствования ощутив, как кто–то заботливо натягивает на меня покрывало, под которым еще недавно спал Тим.

Проснулась от приглушенных голосов, которые быстро узнала и почему–то решила притвориться, что все еще пребываю в объятиях Морфея.

– Моя комната превратилась в ночлежку, – раздалось из–за приоткрытой двери.

– Не жалуйся, сам решил её здесь оставить.

– Я не жалуюсь, я намекаю на компенсацию.

– Обойдешься. Это в наших общих интересах.

Осторожно разлепив глаза, я увидела входящего в комнату Сатуса.

– Если ты вознамерился её забрать, то забирай, – с раздражением махнул рукой Шейн. – А если нет, то веди себя тише, иначе она проснется.

– А чем ты занимаешься, пока девчонка спит в твоей кровати? – с подозрением поинтересовался Сатус, складывая руки на груди и всем своим видом показывая, что уходить он не торопится.

Шейн захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

– Читаю.

– Читаешь? – переспросил принц с мрачной насмешкой. – С каких это пор ты испытываешь тягу к знаниям? Ты же больше всех недоволен необходимостью находиться в Академии и ходить на лекции.

– А с каких это пор ты вместо одноразового ночного развлечения занимаешься… Даже не знаю, как это назвать. Благотворительностью? Что в конкретно этой малышке такого, что ты решил тратить на неё драгоценное время? И сколько еще будешь ее доставать?

– Мне интересно, как долго она сможет продержаться, – с коварством, достойным шекспировского пера, ответил демон.

Он сказал что–то еще, но я не расслышала, потому что сознание заполнил крик. Это был пронзительный свист, что–то вроде протяжного «кууууиииит» на самых высоких нотах. Стремительно восходящего и нисходящего, напоминающего парящую высоко в небе крупную хищную птицу, которая, на мгновение зависнув в воздухе, сложила крылья и сорвалась вниз, чтобы едва выйдя из крутого пике… столкнуться со мной.

С губ сорвалось то, что я и сама не сразу осознала: «Анзу!», а после душа будто бы выскользнула из тела. Я понеслась вверх, легко удерживаясь на широко расправленных крыльях устремившейся в бесконечность птицы, оставив внизу слабую и недолговечную физическую оболочку.

Не знаю, как долго длился полет. Не знаю, что вообще происходило между взлетом и приземлением, и было ли это приземление вообще, но в какой–то момента я осознала, что стою в тени на опушке, а прямо напротив меня выглядывает из–за буйно разросшихся кустов ежевики знакомый деревянный домик, возведенный из сложенных друг на друга грубо обтесанных брусьев. Квадратные окошки, как и раньше, украшают резные ставни и белоснежные кружевные занавески, а вот цветы в горшках завяли, лепестки почернели и скукожились, склонившись к сухой, потрескавшейся от недостатка влаги земле. Сразу же вспомнилось, как Милена, заботливо улыбаясь, поливала цветы, что–то тихонько им нашептывая.

– Сократ? – изумилась я, увидев усатую морду на лавочке у хорошо знакомого крыльца, которое за очень короткое время стало родным. – Что ты тут делаешь? Разве ты не должен быть в Академии?