Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера

— Что с ротой не знаю. Я вчера получил приказ от командира пройти по тылам противника и посчитать, что за силы нам противостоят. После выполнения задания вернуться в полк и доложить командованию. Докладываю. На протяжении семи — десяти вёрст противник имеет …

И я доложил сколько и чего было растянуто по дороге.

Ваше высоко благородие, мои люди смертельно устали. И голодные, после вчерашнего дневного перехода, мы ещё всю ночь передвигались бегом.

Будьте милосердны, прикажите моих людей накормить прямо там, где они попадали. Иначе они помрут. А я можно прямо тут упаду.

И криво улыбнулся. Полковник подозвал к себе дежурного офицера и дал соответствующие распоряжения. В общем нас носилками перетащили в лазарет. Накормили, налили по сто грамм, и мы отдыхали до самого вечера.

Вечером поужинали и опять спать. А утром я узнал, что полк оттягивается к основным силам, нам же было приказано присоединится к своей роте. Оказывается, ни куда она не пропадала, доклады от неё пошли сразу же как только противник начал проявлять активность. Вот с таким посыльным мы и вернулись назад. Ещё одно событие было прошлым днём, как раз перед тем, как нам в полку появиться. Прибежал посыльный из роты и сообщил, что дозорное подразделение противника движется в направлении полка. Полк к бою был и так готов, а тут все собрались ещё больше. Дозор противника был уничтожен почти весь, несколько всадников сумели ускакать. Теперь противник о нас тоже знал. Вот полковник и предположил, что рота была уничтожена дозором, всё-таки они кавалерия, а мы пехота. А тут ещё мы появляемся все такие убитые и замученные. И что полковник должен был подумать?

Глава 7. Практические занятия.

Капитан поделил роту на две части, половина отдыхала, половина вела разведку. Прибыли доложили, присоединились к разведке, мы то были отдохнувшие. Наблюдаем за суетой в стане врага. Подразделение прибывают, убывают. Мы прослеживаем их путь, отмечаем на карте. К обеду сложилась полная картина. Немцы строились в боевые порядки. Они собирались ждать нашу армию здесь, вот ведь патовая ситуация. Ни они не хотят нападать, выбрали для себя удобную позицию, не мы. Так можно до морковкиного заговенья простоять. Капитан оставил заместителя, а сам поехал с докладом к начальству. Чую я хочет он наш план в дело запустить. Вот только с начальством согласует.

Так и вышло, вернулся, подозвал меня и дал четкий приказ пробраться в расположение противника и вырезать группу офицеров. Ну и всех, кто под руку попадёт. А потом уже спокойно говорит, вернее спрашивает.

— Ты уверен в пластунах, смогут они вот так просто убить.

— Более чем уверен. Мы на обратном пути потренировались, вырезали сорок человек.

— А чего молчал? я на тебя представление на офицера подал, а вот про уничтожение, взвода солдат в нём не указал, так бы ещё один плюс был. Конечно, пока ты даже не рассчитывай на дворянство, маловато одного подвига для перехода в дворянское звание. Но капля камень точит. Ну добро, действуй. Главное постарайся людей сохранить, воевать ещё долго.

И мы пошли действовать, расположение рот и батальонов мы знали хорошо. Уже почти неделю наблюдаем, кто в какой палатке живёт, дело осталось за малым снять часовых, зайти в палатку перерезать глотки, пустяк. Я поймал себя на мысли, что думаю не о том, как буду горло резать, а как бы ещё и кошелёк присвоить, не обвинят ли меня в мародёрстве. А фиг с ним, если обвинят, то высекут. Вешать пока не будут. Эй душа, ты что про это думаешь, кошелёк экспроприировать, это антиобщественное деяние, или это по закону войны?

Душа не болела, и не волновалась.

Всё произошло как по маслу, пробрались, вырезали, забрали кошельки, ушли. Дело заняло меньше получаса. Я своим говорю.

— Давайте ещё кого-нибудь пощекочем, ночь только начинается.

— Добрый ты, но я за.

Сказал один из пластунов. И мы пошли к другому подразделению врага. Опять как по писанному, никаких проблем. Враг наивен. Переглянулись и пошли дальше. Я так намекнул, что надо бы штабную палатку прошерстить, да и какого-нибудь полковника в лагерь притащить, все согласились.

— Афоня, ты у нас самый быстрый, беги в роту, принеси три маскхалата. Одна нога здесь, другая уже тоже здесь. Выполняй, и командиру доложи, чего мы задумали.

Через полчаса Афоня прибежал с маскхалатами и устным распоряжением, не зарываться. Ага, понятно, на сегодня это последняя операция. Палатка давно была вычислена (по просторней, побогаче). Прошло опять как в кино, простенько и со вкусом. Сняли часовых, разрезали палатку, дали двоим по башке, специальной колотушкой, связали, замотали в маскхалат, забрали одежду, забрали железный ящик, может документы, может полковая касса. И ушли. Вернулись в роту. Командир уже был собран. Ждал только нас, погрузили пленных в телегу и с группой солдат отправился на доклад к верховному. А мы отправились спать. Дежурная смена продолжала наблюдать за врагом, никакого кипишу у него не наблюдалось. Вот же прусаки — непуганые идиоты. Ничего, не хотел ваш Фридрих с нами договариваться, скоро ночи будете бояться, как чёрт ладана.