Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера

Из шатра вышла группа высоких чинов, я стою по стойке смирно. Отдаю честь. Ушли. В шатёр зашёл дежурный и почти сразу выглянул, и махнул мне рукой. Я, строевым шагом вошёл, руку к козырьку, вид лихой и придурковатый, всё как в уставе написано. Докладываю.

— Ваша светлость, унтер-офицер Иван сын Макара по вашему приказанию прибыл.

— Это ты братец командуешь диверсантами?

— так точно, я!

— Хорошее ты дело сделал, вынудил-таки прусака на нас двинуть полки. Сколько при этом людей потерял?

— Ни сколько, ваша светлость, даже легко раненых нет, даже царапин и порезов нет.

— Вот как? А чего ж у прусаков такой конфуз прошедшей ночью вышел. Двести человек убитыми, ранеными и пленными потеряли, и сколько у тебя людей участвовало в операции?

— Двадцать четыре, вместе со мной, а конфуз у них вышел, потому как, они не обучены и не экипированы.

— Докладывали мне, что у тебя все странно одеваются, когда на задание идут, а чему ты их обучил, знаю я, что ты командиру своему готовую роту разведчиков и диверсантов вручил. Он твоих заслуг не присваивает. Дак чему учил то?

— Помимо, того, что предусмотрено уставом, ещё учил рукопашному бою, ножевому бою, бегу на длинные дистанции, этому тоже надо учить, а то задохнуться на первом десятке вёрст. Так же учил бесшумному передвижению хоть ползком, хоть бегом. Ну это у нас есть охотники, они эту науку преподавали. Ну вот вроде бы и всё.

— А как ты думаешь, чего это прусаки прошедшей ночью учудить хотели? До смерти нас насмешить? Ведь догадаться надо, на глазах целого полка, ротой ползти в атаку. Батальон стоит готовый к бою, а остальной полк по краям смотрит чего из этого получится.

Фельдмаршал улыбался во весь рот.

— Я мыслю так. Они хотели нанести ответный удар, мы у них людей (я нарочно не упоминал звания) выбили, а они не хотели сниматься с места и идти в наступление, ведь поле боя тут выбрали вы, а значит у нас преимущество. Вот и хотели они дать ответку. Потому и не снялись они на утро с места. А когда уже во вторую ночь мы их пощекотали, а их группа не вернулась, поняли, что мы им становой хребет удалим без обезболивания.

Всё правильно рассуждаешь, голова у тебя работает по-командирски, буду ходатайствовать перед государыней о присвоении тебе личного дворянства, ну и офицерского чина.

— Рад стараться, ваша светлость!

— Старайся братец, а сколько ты уже служишь?

— семь лет, ваша светлость.

— Что то ты молод очень, для семи лет?

— А я в рекруты, добровольцем, в четырнадцать напросился.

— Вот как, ну ты удивляешь меня всё больше. Чего ж так рано то? мог бы ещё у отца с матерью под боком просидеть.

— А я сызмальства хотел служить матушке-императрице и родине. Меня наш барин тренировал, он отставной по ранению. А барыня учила грамоте и счёту. А тут ещё родители хотели женить на некрасивой девке, да ещё и старше меня на год. Одно к одному и вот я здесь.

— Ну порадовал ты меня, братец, служи честно, а я за тебя непременно похлопочу, нам такие дворяне и офицеры нужны. Ну всё ступай, мне перед завтрашней баталией отдохнуть надо. Я развернулся и строевым шагом вышел из шатра, перевёл дух. Всё-таки нервное это дело, беседовать с главнокомандующим.

Глава 8. Первая победа.

А на завтра, наша рота стояла впереди главкома, мы ведь были приписаны теперь к штабу. Да и понимал главком, что наша задача, это разведка, а не сражение. Мы ему с утра весь расклад сил противника обрисовали, где какие подразделения, где пушки. Надо сказать, рота тут была не вся, половина была рассыпана по полю. И наблюдала за передвижением противника. Даже придумали, как работу артиллерии корректировать, один, в лешаке, лежал на холме, второй чуть ниже, но с нашей стороны холма махал флажком.

Противник не наступал, эдак у солдат весь запал пропадёт. Надо их опять спровоцировать. Я поглядел на капитана, почти майора, он на меня, почти поручика, поднял глаза к небу, взвесил все за и против, и отправился к верховному, что-то с ним обсудил и верховный дал отмашку.

Уж мы-то хорошо знали психологию солдат, особенно капитан. Напряжение перед боем выматывает больше, чем марш-бросок. Перегорит солдат и будет заряжать ружьё как попало, и стрелять куда попало.