Буг в огне

— Тю-ю! Ты что, очумел, Профессор? — вытаращил на меня глаза Молдаван.

— А ты не удивляйся. Слушай внимательно, мы сделаем так… — И я рассказал другу свой замысел.

Немцы народ пунктуальный. После обеда — отдых, самое, если можно так сказать, спокойное время. А если это еще и воскресенье! С полудня на улицах народу мало. Мы с другом на повозке едем и думаем, как бы самим вместо моста не взлететь на воздух: груз в нашей повозке довольно деликатный — взрывчатка.

Улицы проехали, уже и переезд виден, и откуда ни возьмись — немцы.

— Тут обязательно обыскивать станут.

— Это точно, сворачивай в переулок.

Повернули в Пугачево. Железнодорожная линия, и опять немцы! Придется ехать прямо. На расстоянии почтительно снимаю фуражку:

— День добрый!

Немцы посмотрели подозрительно на повозку, но пропустили. Отъехали, облегченно вздохнули — пронесло!

Выезжаем с проселка на шоссе. Смотрим — сзади четверо немцев и с ними фрау. Ах черт! Нельзя же, чтобы они сзади были! Соскакиваю с повозки.

— Тпру, дьявол, — ругаюсь на ни в чем не повинную лошадь. Выпрягаю ее из повозки, выигрываю время. Вот уже все пятеро проходят мимо. О чем-то лопочут. Фрау игриво смеется. «Ну, — думаю, — этим не до нас». Прошли, не обратили внимания.

Вновь запрягаю, и едем дальше. Вот и мост. Солнце уже стало клониться к закату. На реке играют блики. А сердце в груди колотится, будто выскочить хочет. Смотрим — те пятеро, что обогнали нас, остановились на мосту, разговаривают с часовыми. Это нам на руку: не сразу обратят внимание! Жаль, стоят на середине первого от нас пролета.

— Ну, Ваня, — говорю своему другу, — или пан или пропал! Теперь бери коняку под уздцы, на мосту остановимся — распрягай. Скажу «готово!» — сразу за повозку и ко мне. Только не бежать, чтобы те, что на железнодорожном мосту, ничего не заподозрили.

— Да знаю, что ты мне жуешь, — недовольно буркнул Иван, напряженно глядя мимо немцев: нам, дескать, безразлично, что вы тут собрались.

Въезжаем на мост. Напарник — к лошади, стал возиться около нее, будто поправляет. Я тем временем зажег фитили. Зажег прямо в мешке, где взрывчатка. Потом мешок — на мост.

— Готово!

Ваня лошадь повернул поперек моста, а сам ко мне. Немцы что-то заподозрили.

— Хальт!

Но мы скорым шагом — вниз по дороге.

Впереди Молдаван, я сзади, пячусь лицом к мосту. Пистолет на боевом взводе в кармане. Вижу — немцы метнулись к повозке, к мешку. Увидели дымок фитилей и быстрей на другую сторону моста, к Бресту! А нам только это и нужно, — главное, чтоб тихо, чтоб стрельбу не открыли.

Проходим метров 150. Навстречу немец — винтовка на плече, на ней, как на палке, узел с бельем. Посмотрел на нас и в ужасе забормотал: «Фэрфлюхт, бандиты». И скорей от нас. Вторым встретился пьяный полицай. Едет на велосипеде, песни орет, а другой велосипед ведет в руках. Проехал. Третий был фашистский офицер с немкой под ручку. Этот тоже не обратил на нас внимания.

Идем дальше. И вот желанный, давно ожидаемый взрыв! Мы бросаемся в сторону, прячемся в картофлянике. Долго лежим, не шевелясь. Наконец стемнело. Благополучно уходим…

Больше месяца затратили гитлеровцы на восстановление моста. А мы тем временем все новые и новые взрывы устраивали. В Пугачеве немцы какой-то пост связи установили. Разведали мы все как следует, и в одну из ночей ликвидировали этот пост. Гитлеровцы сразу было усилили его, а потом вовсе убрались из Пугачева.

Не хватало взрывчатки. Стали добывать снаряды, они заменяли ее. В болоте недалеко от Радваничей нашли 8 снарядов, из них два — шрапнельных. В деревне Закий, в кузнице, осторожно сверлили в снарядах дырку, в нее вставлялся капсюль. Эти снаряды мы подложили под рельсы, а шрапнельные — направлением на мост. Снаряды взорвали поочередно. Немцы всполошились, думали, что наша артиллерия ведет откуда-то огонь. Большой пролет железной дороги надолго вышел из строя.

Большие ли, маленькие ли диверсии — все равно они наносили урон врагу. Но мне опять не давал покоя Суворовский мост. Он начал действовать. Во что бы то ни стало взорвать его, лишить фашистов важной дороги! Решено — сделано! Начинаю подготовку к операции. Раздобыли мину в 12 кг, снаряд на 22 кг и бензина 20 литров. На этот раз дневная операция не пройдет, нужно только ночью.

Но вот все готово. Ждем подходящей погоды. Скоро нам повезло — выдалась темная дождливая ночь. И мы пошли. Мы — это Алексей Егоров (по кличке «Скопской»), Жорка-«полицай» и я.

В деревне Пугачево решили взять помощника. Зашли к молодому Н.

— Одевайся, пойдешь с нами!

— Куда? Что вы, ребята.

— Хватит прятаться за юбку. Бери снаряд, понесешь. Не понесешь — пеняй на себя, — пригрозил я ему, берясь за кобуру пистолета.