Бугенвиллея цвета фуксии

– Танюша, какая ты умница! – тётя Валя сияла улыбкой и обняла её прямо на пороге. – Славик рассказал нам о твоих успехах.

Дядя Саша торжественно пожал ей руку, и сказал, что это хороший знак, что она нашла такую интересную работу, ещё не окончив учёбы.

Таня просидела у них весь вечер на зелёном диване. Ей вспомнился её первый приезд, и она решила, что этот даже лучше – её принимают также хорошо, но нет недомолвок и разочарований. Она все равно украдкой вздохнула – место Славика за столом пустовало во время ужина.

– Таня, ты знаешь, возможно Славка даже раньше вернется, – как будто заметив её взгляд, сказал дядя Саша.

Они проводили её до отеля. Таня сопротивлялась:

– Чего вам так поздно из-за меня ходить?

Но они все равно настояли:

– Мы и так каждый вечер гуляем.

На улице уже было совсем прохладно, но без дождя. Они брели втроём тихие и задумчивые. Звёзды казались совсем далекими и холодными в сыром пасмурном небе.

– Да, скоро уже зима, – сказал дядя Саша. – Таня, а ты хочешь справлять с нами Новый год?

Первой Таниной реакцией была радость. Она уже представляла, как это будет здорово справлять такой праздник в России. В Израиле совсем не чувствовался Новый год. Но потом она подумала, что и Маша, наверняка, будет приглашена, и поникла.

– Я пока ещё не знаю, дядя Саша, где буду в это время, но большое спасибо за приглашение!

Они проводили её до отеля и пригласили приходить, когда угодно. Таня распрощалась со Славикиными родителями и пошла к себе спать.

Дальше дни потянулись одинаковые – много работы, совместные завтраки и обеды с Макарьевыми. Она даже была приглашена к ним домой, где познакомилась с их двумя сыновьями и собакой. Собака была великолепна. Колли Патрисия была рада всем – знакомым и незнакомым, и с радостным визгом встречала гостей. Она никому не давала пройти и требовала постоянно гладить себя и трепать по морде, чем все по очереди и занимались к Патрисиному щенячьему восторгу.

Танин контракт был продлен, а это означало, что она задержится здесь до середины января! Единственное, о чем она хотела договориться с Микрюковым, так это о том, чтобы попасть на Новый Год домой. Всё-таки это самый домашний, самый семейный праздник.

Собравшись с духом, она направилась к Микрюкову, когда увидела его в баре на следующее утро. Он заметил её ещё раньше, и с улыбкой пошёл к ней навстречу. Его рубашки сменились тёплыми свитерами. Сейчас на нём был тёмно-синий вязаный свитер. Таня подумала, что он очень шёл ему. Она уже открыла рот, чтобы выдать заготовленную заранее фразу об отъезде, как Николай опередил её и сказал:

– Таня, как приятно тебя видеть. Я не зря сегодня оставил офисные дела до обеда и приехал сюда. Дело в том, что помещение будет практически готово к новогоднему вечеру. Я хотел пригласить тебя встретить этот Новый год с нами. Ты уже познакомилась с Макарьевыми. И твоя знакомая Маша будет с нами. Она примется за проект дизайна нашего скромного бара начиная с нового года.

Таня задумалась и помолчала.

– Понимаешь, – ответила она, наконец, – я как раз думала поехать к родителям на праздники.

– Я думаю, ты успеешь и это – мы потом будем отдыхаем десять дней подряд.

– Ну, что ж, – решила вдруг Таня неожиданно для самой себя, – почему бы и нет.

Микрюков улыбнулся ещё шире.

– Вот и хорошо! Ну, что ж, не буду мешать.

Он отошел, а Таня стояла, удивляясь своему поспешному решению.

Как выяснилось позже, Маша занималась ещё и оформлением их новогоднего торжества. Уже через два дня привезли огромную пушистую ёлку и три коробки игрушек. Они наряжали эту ёлку все вместе, дождавшись макарьевских детей со школы. Комнаты сразу же наполнились визгом и радостным возбуждением.

Пожалуй, это совсем неплохая идея – встречать Новый Год в Питере, где он по-настоящему ощущается, как главный праздник в году. Таня была вынуждена признать, что в Израиле смене года никто не придавал такого большого значения, а без праздничной атмосферы подготовки и ожидания праздник был не праздник.

А в баре Микрюкова провели электричество и вешали разноцветные гирлянды. Галина расписала окна, и они выглядели, как будто тронутые инеем и припорошенные свежим снежком.

Славик вернулся домой шестнадцатого декабря. Таня и не подозревала о том, как сильно она скучала по нему, пока он не появился в холле отеля Маргариты Вадимовны в шапке-ушанке и с розовыми от мороза щеками.

Таня как раз возвращалась от Макарьевых в самом приподнятом настроении. Сегодня они рисовали котов и красотку с мартини, которую Григорий почему-то назвал Жоржетт. Животные вышли, как живые, а Жоржетт строила глазки и хитро улыбалась из-под полуопущенных ресниц.

Таня уже поднималась по лестнице, как услышала, что дверь позади неё распахнулась и чей-то очень знакомый голос позвал её:

– Таня, это ты?

Ей пришлось обновить гардероб с наступлением холодов. Так у неё появилось тёплое приталенное пальто замечательного тёмно-зелёного цвета, пушистая белая шапочка и в тон ей – белый вязанный косичками шарф и такие же белые перчатки.