Бугенвиллея цвета фуксии

Она как раз снимала эти перчатки, как замерла, услышав этот голос. Повернувшись, не веря своим ушам, она уронила одну из перчаток, и с изумлением наблюдала, что это Славик, смеясь, поднимает и подаёт её со словами:

– Кажется, это Ваше, мадемуазель!

Он в мгновение ока взбежал на ступеньку, на которой она стояла, застыв от неожиданности, сразу же вырастая перед ней так, что ей пришлось поднять голову, как и каждый раз, когда он подходил так близко.

Спустя несколько минут они уже сидели в Таниной комнате, сняв пальто и шапки. Грелась в чайнике вода. Славик принёс с собой пирожки. Таня видела, что он голодный, только что с поезда, но он все отнекивался, пока она, наконец, сама не вручила ему ещё тёплый пирожок. Славик впился в него зубами, и Таня засмеялась от того, что он уже не мог скрывать – как он замёрз и оголодал.

За чаем Славик рассказал последние новости с поездки. Их проект в Ставропольском крае разворачивался на редкость удачно. Начальство пока ещё решило, кого поставить во главе нового филиала. Так что Славик смог отлучиться на праздники домой. Он был гладко выбрит и недавно подстрижен. Таня подумала, что он готовился к этому визиту.

– Как жаль, что ты уже так давно здесь, а я как раз уехал. Это же надо было так разминуться! – сказал Славик.

– Да, я думала, что приеду на пару дней, а вышло, что остаюсь до середины января, – ответила Таня.

– И это здорово! Мы столько всего успеем сделать за это время! – он вдруг вскочил со стула, на котором сидел. – Завтра же начнём! Ты хочешь пойти на каток?

– Очень хочу! Я там ещё не была.

– Ну вот, столько времени здесь, а ещё не была на катке! Это ошибка, которую обязательно надо исправить.

На следующий день была суббота. Они пошли на каток с утра. Редкие прозрачные снежинки кружились в воздухе. Было не очень промозгло, как обычно, скорее, стоял сухой мороз. На площадях уже ставили ёлки. Вечерами на них зажигали огни, и это было просто волшебно. Таня подумала, что правильно сделала, оставшись на Новый год в России.

Они быстро проголодались и забежали поесть горячих бутербродов в ближайшей кафешке. Это было такое чудесное утро. Снова начал идти снег, но не валом, а просто крупные снежинки кружились и таяли, не долетев до земли.

На Славике была шапка с помпоном и тёплая куртка. Таня подумала, что в шапке она видела его очень давно, ещё в Ташкенте, если не считать вчерашнего вечера. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и тут Таня решилась. Видимо, обстановка была самая предпраздничная, а ожидание праздника – это всегда ожидание чуда. Она смотрела на Славика долгим взглядом, решая, сказать ли ему про Машу или нет, пока он, наконец, не повернулся к ней и спросил, опередив её:

– Что ты так смотришь?

– Как?

– Не знаю, но как-то по-другому. И вообще, ты мне так и не сказала, почему не предупредила, что приедешь.

– Я не могла. Я обещала Маше.

– Что?!

Как будто всё вокруг стало тише, на столько, что, казалось, было слышно, как снежинки кружились вокруг и мягко падали на тротуары, машины, людей, неторопливо идущих по улицам в это тихое субботнее утро.

– Таня, – очень спокойно и очень серьёзно сказал Славик, – расскажи мне всё по порядку.

И Тане пришлось рассказать, как Маша посылала ей сообщения ещё в первый её визит, как позвонила перед отъездом в Питер и просила ничего не говорить Славику о том, что она приезжает, и, конечно, о том, как неудобно она, Таня, себя при этом чувствовала – как предательница. Славик хмурился и молчал. Он смотрел куда-то в сторону, и от этого Тане подумалось, что она всё сделала не так.

– А про Ставрополь тоже ты ей сказала? – спросил он и взглянул, наконец, на неё.

Таня тоже замолчала в удивлении. Потом вспомнила, как встретила Машу в армянском ресторане.

– Я думала, что она знала про твой отъезд, – осторожно ответила она.

– Нет, она не знала, но как только услышала об этом, прилетела ко мне буквально на следующий день. И где она только билеты так быстро достаёт! Печатает она их, что ли?

Никогда ещё Таня не видела его таким раздражённым. Она была поражена. Так вот, что показалось ей странным в тот вечер в армянском ресторане. Маша ничего не знала про отъезд Славика, поэтому Тане в её голосе послышалась заминка. Значит, всё-таки это была игра! И она достойно сыграла свою роль по написанному Машей сценарию!

Всё теперь виделось ей в другом свете.

– Почему ты мне ничего не сказала? – тем временем спросил её Славик.

– Я думала, что встаю между вами. Я не хотела мешать, – растерянно пролепетала Таня в ответ.

– Я же сам тебе сказал, что расстался с Машей ещё тогда, в октябре.

Он порывисто встал и сделал два шага вдоль скамейки, на которой они сидели. Потом обернулся к ней.

Да, думала тем временем Таня. А ведь она просто не поверила ему, а Маше – поверила. Всё вокруг переворачивалось с ног на голову, а может, просто становилось на свои места? Славик стоял задумчивый, потом сел.

– Славик, она так серьёзно просила меня, что я поверила ей, – попыталась оправдываться Таня.