Букет белых роз (СИ)

Отчасти я соглашалась с ним, но почему-то склонялась к убеждению, что шансов на спасение у меня нет. Мне было безразлично, что со мной будет потом.

— Таких, как ты, в тысячи раз больше. Игроков обобщает стремление к победе, а ради нее они, как известно, готовы пойти на всё, — поясняя, вставил капитан, но под мягкостью его голоса чувствовался сдавленный гнев, — и процедура уничтожения светлой души мне давно ясна и банальна…

— Они говорили мне об этом… Да, я вспомнила…

Моё сознание заплывало далеко в омут прошлого. В такие моменты я ощущала прилив тоски: мысли до краев заполнили воспоминания, связанные со всем, что делало меня счастливой и сильно влюблённой. Точнее, делал… один безумец…

— Вот видишь, — тяжело вздохнул капитан, возвращая меня с небес на землю,— всё же очевидно…

— Но мне некуда деваться.

Мужчина выпалил с обеспокоенностью:

— Послушай меня. Я очень прошу тебя: не надо.

— А Вам не все ли равно? Это моя судьба… Я обречена… — говорила, при этом сама себе это внушала, и чем больше, тем сильнее заталкивала надежды в глубь души. — Так зачем Вам беспокоиться обо мне..? Какой с этого прок?

Он замолкнул на миг, но потом выговорил замогильным голосом:

— Я знаю, каково это - быть Игроком… Я же один из них…

Пустынный взгляд капитана говорил о многом, глубокая рана впечаталась грустью в глазах, а длинные пальцы бестолково стучали по перилам.

В противовес этому, моё выражение лица отражало настоящее ошеломление: это снова Игра и её продолжение?

— Значит, вы… с ними… одноклубники?

- Всё, тебе нужно выспаться, - сразу отвел он разговор, глядя на меня невидящим взором, направленным куда-то сквозь тело. Зрительный контакт на некоторое время оборвался. - Иди к себе. О таких вещах я с тобой не могу говорить, — на мгновение в голосе мужчины промелькнула напряженность, будто появилась трещина в стекле. — Иди же.

Будучи настойчивой, я не собиралась поступать так, как он хотел.

- Назовите хотя бы своё имя!

С точностью до секунды я верила, что он скажет, пока сама себя не убедила в обратном. Но уходить вовсе я не собиралась, и мужчина это оценил, стягивая со своей шеи сладко пахнувший одеколоном шарф.

— Упрямая… Ты его прекрасно знаешь.

— Но это невозможно. Что Вы такое говорите?!

— Не заводись. Знаешь… всё ты знаешь, — подыграл мужчина, пока обматывал шарф вокруг моей шеи.

В его словах содержался какой-то прозрачный намек. Капитан улыбнулся, и тогда в его некогда безмятежных глазах заплясали задорные искорки. В этом взгляде неожиданно примешалось что-то хорошо знакомое.

Тишина исчезла, когда поодаль от нас звонкий голосок паренька вскрикнул:

— Здравия желаю, капитан!

— Ты как раз вовремя. Всё готово к выгрузке?

— Мы почти закончили с вашим поручением, — доложил юнга. — Все в скором времени будет готово. Разрешите идти?

Затем он ретировался, оставив нас снова одних. Корабль стал медленно надвигаться к берегу. Было давно известно, что Велдон переместил «Свободу» с одного моря на другое…

Холод немного покалывал обнажённые руки. Мягкое дыхание ранней весны, смешанной с заревом фантастического города, дало о себе знать.

Это была Япония. Страна Восходящего Солнца.

***

Всеобщие улыбки Игроков говорили о том, что их состояние сравнительно лучше моего. Когда они весёлой компанией, шутя подталкивали друг друга в плечи, шли впереди меня, я, догоняя их, чувствовала какую-то потерянность.

На светофоре Игроки столпились вплотную, в то время как я оглядывала незнакомые лица.

Сердце пропитано холодом, как и весь окружающий мир.

Его невозможно изменить.

Зная по статьям о том, что японцы — безликое общество, достаточно иное, чем европейское, я не стала тешить себя наивными мыслями о новой жизни в другой стране.

Меняются города, улицы, погода, люди, государства, только я остаюсь на месте, никуда не деваюсь, пребываю ныне в ужасном расположении духа, и никуда не исчезают мои проблемы и боль.

Люди, что находятся в центре столицы, такие же двуличные, непонятные, загадочные. Как звезды на небесах…

Их невозможно изменить.

Немного погодя участники разъехались по домам, оставив нас с Велдоном в темноватом изнутри здании. Мой взгляд зацепился за традиционные кимоно с веерами, ютака, катаны и прочую японскую национальную атрибутику.

Помещения менялись на глазах, и теперь я видела иное: ряды кресел уходили вверх крутым амфитеатром. Все они будто ждали своих зрителей, нового моря ропота, взглядов и оваций, похожих на шум накатывающих к берегу волн.

Перекручиваясь на ходу, Велдон с интересом спросил у меня:

— Как тебе наш театр?

— Ваш? — подняла я бровь.

— Я приобрёл его недавно. Раньше здесь ставили только мюзиклы, а теперь все это принадлежит нам. Японцы любят всякие необычные штуки, а для этого у нашего клуба есть все преимущества.

— Надеюсь, вы будете придерживаться морали? У этой нации своё мировоззрение.

Окинув меня взглядом через плечо, волшебник покачал головой:

— Детка, мир уже не такой, как прежде… Страны однотипно скрыты в лучших масках. Красиво и прилично - не значит постоянно и у всех.

Согласившись с его словами, я недоуменно проговорила: